Дурная кровь (редакция 2003 г)

Мне показалось странным, что он использовал слово «привязался». Неужели только это? А как же любовь?

– А ты, – продолжил он, допивая кофе, – с тобой все одновременно проще и сложнее. Проще в том плане, что она не нацепила на себя какую-то определенную маску, хотя и с тобой она не такая, какая есть по-настоящему.

– Разве ты знаешь, какая она по-настоящему?

– Нет, – Денис покачал головой и достал сигарету, – мне кажется, никто из нас этого не узнает…

– Эй, – прервал я его, когда тот щелкнул зажигалкой. – Курить на балконе.

Денис замер, словно вор, пойманный с поличным, а затем вопросительно глянул на форточку. Я кивнул в ответ и поднялся с места, пропуская его к окну.

– Она прямолинейна и сексуальна – вот что можно сказать о ней, когда она с тобой.

В кухню ворвались первые клубы женственно-мягкого Парламента. Едва успев обозначиться в комнате, они смешались с промозглым осенним воздухом. Мне тоже захотелось курить, но я сдержался. Не буду же я просить сигареты у Дениса, если он сам не предлагает!

– Сексуальна? А с вами у нее было не так?

– Нет. И не спрашивай меня, почему. Я не знаю.

– Ладно. А почему сложнее?

– Да потому что она меняет модель поведения с тобой. То ласкова, то холодна. Причем, она холодеет после определенных моментов – помнишь, тот случай с крышей и недавнее оккультное представление. Возможно, это объясняется сроком. Все-таки, с тобой она провела больше времени, чем со мной и с Толиком – почти пять месяцев, и пока не думает расставаться.

– Ну, допустим. К чему ты мне все это рассказываешь?

– А вот к чему.

И Денис мне объяснил. Чем больше он говорил, тем меньше мне все это нравилось. Нет, в том, что он предлагал, ничего особо плохого не было. Если угодно, это как раз напоминало то, что Вера вытворяла со всеми нами. И все же что-то в его предложении мне не нравилось. Я не мог ему возразить, у меня не хватало аргументов.

– Да, такое, наверное, можно устроить. Но зачем?

– Как это зачем? – Денис опешил от моего вопроса. – Неужели ты не хочешь дать отведать ей собственного зелья? Неужели не хочешь сравнять счет?

– Я не веду счет, и не считаю все это игрой.

– А вот она считает, – запальчиво ответил он. – Ты воспринимаешь все Верины поступки всерьез, в то время как для нее это лишь очередное развлечение.

– Но это не повод, Денис. То, что ты предложил, похоже на глупую детскую забаву. Я уверен, что Вера имеет причины, чтобы так себя вести, просто нам они неизвестны. Но кем будем мы, если поступим так безо всякого на то основания?

Мой гость замолчал. Закусив губу, он оценивающе смотрел на меня.

– Скажи, – наконец, обратился он, – ты любишь ее? По-настоящему любишь?

– Да, люблю, – с готовностью ответил я.

– Но как ты можешь любить, если совсем не знаешь ее? Получается, что ты любишь тот образ, который она избрала себе, будучи с тобой.

Видя недоверие на моем лице, он объяснил:

– Не думаешь же ты, что она на самом деле такая, какой ты ее видишь. Ведь с Толиком она вела себя иначе, со мной – тоже. Да и ты не исключение. Суть в том, что никто из нас не знаком с настоящей Верой, а она нас знала и знает как облупленных. И поэтому из всех нас только она имела объективное право говорить, любит она кого-нибудь или нет.

– Почему ты считаешь, что я не знаю Веру? Я пробыл с ней заметно дольше, чем ты или Толик, – возразил я.

– По-твоему срок что-то меняет? – Денис едва заметно улыбнулся. – Пашка, пойми, она тебя все это время тестировала. Она знает, кто ты такой на самом деле. И я даже не исключаю мысли о том, что теперь она знает тебя лучше, чем ты сам. А что ты знаешь о ней? Какая она по-твоему: добрая или злая, справедливая или эгоистичная, честная или лживая?

– Я думаю, она хорошая.

– Хорошая! – фыркнул он. – Ты думаешь, но ты не уверен. А она уверена в том, что знает про тебя.

– Хорошо, пускай я ее не знаю, – начал раздражаться я. – Но при чем тут то, что ты предлагаешь?

– При том! Ты получишь возможность узнать настоящую Веру. Устроить ей тест и получить результаты, после которых сможешь делать выводы о том, кто она по-настоящему. Она не будет ожидать проверки, потому что по ее мнению ты на такое просто не способен. Соответственно, ее поведение в данной ситуации будет естественным, что и требуется для достоверных результатов.

В его словах был здравый смысл, но я все еще колебался.

– Ты ничего не теряешь, Павел, – продолжал уговаривать он. – Если в ходе нашей проверки окажется, что она, как ты говоришь «хорошая», то твоя любовь к ней будет иметь все шансы на будущее. Но если выяснится, что она не обладает той порядочностью, которую требует от своих мужчин, то тебе придется пересмотреть свое отношение к ней, снять пресловутые розовые очки. Так или иначе, ты только в выигрыше.

И я решился.

Для начала надо было, чтобы Вера обратила на меня внимание.

Денис сказал: «Если Веру что и может пробить, так это равнодушие. Ее можно любить и ненавидеть, уважать и презирать. Ее можно превозносить до небес и посылать куда подальше. Но ее нельзя игнорировать, для нее это сродни поражению».