Дурная кровь (редакция 2003 г)

Хот-доги оказались еще теплыми и необычайно вкусными. Я не успел поужинать дома, и потому хорошо проваренная сосиска, нежное тесто, расплавленный сыр, теплый майонез и кетчуп были встречены радостным урчанием моего желудка. С моих губ и по подбородку стекал сок, но я ничего не мог поделать – мне хотелось как можно скорее проглотить всю эту вкуснотищу.

– Эх ты, голодное дитя Поволжья, – покачала головой Вера и крутанулась в кресле.

Вскоре с «горячими собаками» было покончено, и я достал из пакета термос. Отвинтив белую пластиковую чашку, я налил в нее кофе. Однажды Вера спросила меня: «Если ты любишь молоко и сахар, то кофе-то тут при чем?». Однако сейчас она приготовила его именно так, как я больше всего люблю – положив много молока и сахара. Немного отпив горячего напитка, я откинулся в кресле. Жизнь прекрасна и лучше не бывает.

– Кстати, – вспомнил я, облизнувшись, – а что было во второй руке?

Запустив руку под свитерок, Вера выудила оттуда упаковку с презервативами и протянула ее мне.

– Но ты не волнуйся, я бы все равно тебя сначала накормила, – заверила она. – А это так, десерт.

Ага, подумал я, значит, в качестве десерта у нас намечается секс. А Толик с Денисом, спрятанные в шкафу и тесно прижатые друг к другу, будут все это видеть и слышать. Интересно, у кого из них первым возникнет эрекция? И как к этому отнесется сосед?

– Ты чего улыбаешься? – спросила Вера.

– Да так, вспомнилось кое-что.

– У тебя здесь камер наблюдения или микрофонов нет?

Ну, если под камерой наблюдения понимать кабинку, или, вернее сказать, шкафчик с вуайеристами, то ответ утвердительный.

– Сомневаюсь, видеотехника в другом офисе. Здесь кухонные принадлежности – микроволновки, миксеры всякие. А ты боишься, что тебя?..

– Ничего я не боюсь. Но вдруг твой шеф после просмотра кассеты взглянет на тебя другими глазами? Глядишь, и прибавку даст.

Иногда ее логика ставила меня в тупик.

– Расслабься, это я пошутила.

Как и ее юмор, кстати.

Вера встала со своего места и, подойдя сзади, положила руки мне на плечи. Я почувствовал ее губы у самой мочки моего уха.

– Итак, – спросила она, – ты уже созрел для сладенького?

Я опять бросил взгляд на шкаф, в котором прятались двое Вериных Выкидышей. Между дверцами была небольшая щелка, и я не сомневался, что они наблюдали за всем сквозь нее. Против Толика я ничего не имел – милый парень, недалек, зато силен и уверен в себе. Денис… Вот Денис – совсем другое дело. Было в нем что-то гаденькое, отталкивающее, и потому он мне не нравился. Это и побудило меня подыграть Вере.

– Я как раз собираюсь им заняться, – громко произнес я и крутанул кресло вбок так, чтобы невольным наблюдателям все было очень хорошо видно. Получалось прямо-таки Лайвшоу[10], не хуже, чем в каком-нибудь там Амстердаме. Не будучи ни разу зрителем, я дебютирую сразу на сцене.

Музыку в студию! Выключите свет, дайте прожектора!

Громче! Громче!!!

Па-па-пам! Па-ра-ру-рам! В голове уже играл известный стрип-мотив.

Раздеваясь, Вера, вероятно, гадала, что за улыбка обосновалась у меня на лице, но вопроса не задала. Возможно, она приняла ее на свой счет. Сняв свитерок и лиф под воображаемую мною музыку, она уселась ко мне на колени.

Мне было весело, и не последней причиной тому были Выкидыши, спрятанные в шкафу и вынужденные наблюдать за всем этим развратом. Я подмигнул Вере, легонько притопывая ногой. Что со мной происходит? Внутри разливалось пьянящее чувство вседозволенности. Она вопросительно улыбнулась, такой Вера мне нравилась больше всего – кошкой, ждущей продолжения событий. И почему-то именно такой она мне казалась настоящей. Я поцеловал ее.

Па-ру-рам!

Кровь стучала в висках, руки ощупывали приятные округлости партнерши. Все мое тело двигалось в такт охватившей меня музыке, следуя ритму, известному только мне одному. Я был единственный, кто полностью владел ситуацией. Верочка не знала о шкафе, Выкидыши не смели высунуть оттуда носа. А я играл роль, которую сам же и придумал.

Давай, давай, Вера! Если бы ты знала о том, что сейчас происходит на самом деле, то оценила бы все по достоинству. Ведь моя забава чисто в твоем духе.

К новому щекочущему чувству бесшабашного веселья прибавилось хорошо знакомое старое – меня охватил трепет возбуждения. С еще большей силой и настоящим упоением я принялся ласкать Верины груди. Не переставая целовать меня, она дрожащими от нетерпения руками ухватилась за мой ремень.

И в тот миг я увидел нас глазами Выкидышей. Я сижу в кресле, а Вера плавно опускается на колени, раздвигает мои ноги. Парни, наверное, ерзают, не находят себе места.

Через неопределенный промежуток сладкого времени я с трудом поднимаю Веру обратно на колени и пытаюсь умерить ее пыл. Мои поцелуи перемещаются с ее лица на тело, каждый плавный изгиб которого я успел изучить, и пристрастия которого я знал лучше, чем свои собственные.

«Мы разошлись не на шутку!» – с невольным ужасом и одновременно удовлетворением замечаю я. Ну, разве возможно теперь остановиться? Осталось только избавиться от мешающей одежды и…

Пам-па-бам! Бам!