Дурная примета

Так вот и чиркал в тиши кабинета, где современная электроника, правда, приобретенная на Западе, а, может, и на Востоке, кто теперь разберет, регулировала микроклимат и уровень освещенности. Чиркал, подготавливая проект постановлений, и тихонечко подсовывал их Президенту. И тот, ничтоже сумняшеся, дал свое «Одобрям!». Хотя за неделю до этого публично (на целый мир показывали по телевидению) клятвенно обещал «моим россиянам» не допустить падения уровня жизни на йоту, или, в противном случае, лечь на рельсы.

Правда, не уточнил, на какие такие рельсы? Как ляжет: вдоль или поперек? Будет ли на тех рельсах паровоз или электровоз стоять?.. А если будет, то в рабочем ли состоянии или так, вроде муляжа, не двигаясь ни назад, ни вперед? Словом, десятки вопросов, оставшихся навсегда без ответа.

В итоге Президент на рельсы не лег, а народ в одну ночь стал нищ и гол. И не только телом, но и душой! И поделом — не раскатывай губы, не лопуши уши.

А Егор Тимурович с экрана телевизоров соловьем заливался, присюсюкивая и прицокивая языком, как вампир, как упырь, как статский советник Семен Семенович Теляев из повести Алексея Константиновича Толстого. Красно обещал горы золотые и капиталистический рай на земле.

Почему упырь-вампир? Да кровушку из народа сосал изрядно. Ох, изрядно! Статистика отметила, что покатилась кривая рождаемости вниз, а смертность резко скакнула вверх!

Когда же стенания народа о том, что приближенные к власти лица типа Гусинского, Березовского, Ходорковского, Лисовского обворовали страну, нет-нет да доходили до ушей Егора Тимуровича, то бодро заверял, что это не страшно. «Когда наворуются вволю, то прекратят воровать, и страну посетит эпоха всеобщего благоденствия и сытая до утробной отрыжки жизнь».

Но что-то пророчества не сбывались: воровать — воровали, а прекращать воровать — не думали. Даже и не собирались думать! Отжимали, отталкивали, оттирали от «кормушки» и лакомого куска, случалось, до крови дрались, даже отстреливали друг друга, но воровать не прекращали! Россия же…

Все это видела и слышала Ирина. И не только она, но и вся страна. В том числе и сбрендившие от беспардонной лжи власти, разгула уголовщины и «демократии», больше похожей на анархию, правоохранительные структуры: прокуратура и милиция. Страна жила не по законам, а по понятиям и Указам всенародно избранного Президента, Ельцина Бориса Николаевича. То ли Отца народа, то ли Пахана — Бориса Второго.

На святой Руси Борисов было три.

Во-первых, причисленный вместе с братом Глебом к лику святых Борис, сын князя Владимира Первого. Борис Владимирович окончил дни свои в юности. Невинно убиен в 1015 году после смерти Владимира сводным братом Святополком, прозванным в народе Окаянным. Ни пожить, ни покняжить, ни поцарствовать ему не довелось. Поэтому в расчет великомученик Борис не идет.

Во-вторых, царь Борис Федорович Годунов. Этот царствовал. С 1598 по 1605 годы.

Темным, скользким, извилистым путем, а не прямой дорожкой, пришел он к Престолу Российской державы. Не зря кровавые мальчики виделись ему в минуты уединения и по ночам в затхлых кремлевских теремах. Не зря…

Без сладкой лести, без хитрых слов и ходов, без предательств и крови дело не обошлось. Тревожно и мрачно было его царствование. Лишил он народец православный Юрьева дня, последней призрачности свободы. Закрепостил русского человека на долгие века. Кровавой смутой, великим разорением Руси кончилось его правление. Стоном стонала земля Русская. Реками лилась кровушка. Брат на брата шел…

Борис Федорович Годунов успел основать новую царскую династию. Но на нем эта династия, по большому счету, и закончилась. Ибо сын его, Федор Борисович Годунов, царствовал всего несколько дней и был убит предавшими его и переметнувшимися на сторону Лжедмитрия Первого боярами.

Следовательно, царь Борис Федорович и был Борисом Первым. Правда, числительное определение «Первый» за ним в истории не закрепилось… Как-то не случилось…

Похожим извилистым путем пришел к власти и первый Президент России. Без лжи и вранья тут не обошлось. А сколько было прелестных слов и писем, сколько обещаний — ни счесть! Народ и рот разинул, и уши развесил… Поверил в манну небесную, реки молочные и кисельные берега! Да как не поверить, если очередной страдалец за народ объявился, неутомимый борец с власть предержащими! А красавец-то, красавец! Гренадер! Рост — под два метра, благородная седина в мощной шевелюре и нос картошкой! Не чета прежним лысым коротышкам. К тому же, по слухам, и выпить не дурак… Словом, свой мужик в доску!

— Этот всех злодеев, всех кровопийц на свет белый, на свет божий выведет! Вон как правду-матку в глаза чешет! — радовались россияне, покрывшиеся жирком благодушия за годы брежневского «застоя».

Примерно также кричали они и в 1917, и в 1937 годах. А еще много-много раньше… И не раз… Толпа же… хоть и народ.