Дурная примета (СИ)

- Так тебе и не надо было, - усмехается она, - здесь делать нечего… умирающий город. Раньше он промышленный был, два завода, химкомбинат. Сейчас почти ничего не осталось.

Объяснив, как проехать к ее дому, Янка вдруг напрягается.

Боится, что ли? Или стыдится?

Ведет меня через грязный, пахнущий кошками подъезд и, найдя в сумке ключи, начинает отпирать дверь своей квартиры.

- Майкл, ключи не подходят, - чуть не плачет, - наверное, Антон замки сменил.

- Что ты там забрать хотела? Что-то важное?

- Наши с Олей вещи…

- Серьезно?

- И еще мамины фотографии и документы на квартиру…

- Будем слесаря вызывать?

Она бросает быстрый взгляд на соседскую железную дверь и придвигается ближе.

- Там родители Антона живут, у них должны быть ключи…

Подхожу к двери и жму на звонок. Шаги за ней слышатся сразу, но открывают нам только через пару минут.

- Здравствуйте, - обращаюсь к тетке в засаленном халате, - нам нужны ключи от квартиры.

- Какой квартиры?

- Здравствуйте, тетя Валя…

- Яна? Ты, что ли?..

Она возвращает взгляд ко мне. Теперь смотрит настороженно, с некоей долей злости. Поняла, видимо, кто я.

Поджав губы, скрывается за дверью, а затем выносит ключи. Протягивает Яне.

- Спасибо.

В квартире еще ужаснее, чем в самом городе. Едва распахивается дверь, как в лицо ударяет затхлый запах. Ощущение, будто сунул нос в груду лежалых грязных тряпок.

- Черт, - бормочет Янка, - Майкл, ты можешь в машине подождать?

Да щас! Игнорируя ее реплику, останавливаюсь на пороге комнаты с задернутыми шторами и врубаю в ней свет.

- Это Антон! – выкрикивает она, - он превратил мою квартиру в бомжатник.

- Не понял… Ты сейчас оправдываешься, что ли?

- Нет… просто, когда я здесь жила…

- Я знаю, что было, когда ты здесь жила, - успокаиваю ее, - чистота, уют и пахло едой…

Кивает и, закусив нижнюю губу, проходит в комнату, заваленную каким-то тряпьем, пустыми пивными банками, упаковками от пряников, чипсов и даже рыбы.

- Там, на шкафу, старый портфель должен быть… - говорит Яна, - в нем все наши фотографии. Я хочу забрать. Ты не против?

- Почему я должен быть против? – подойдя к допотопному шкафу на ножках, отодвигаю стоящие на нем коробки и достаю из-за них покрытый пылью, полопавшийся от времени кожаный портфель.

- Этот?

- Да, спасибо…

- Что еще?

- Документы от квартиры… там же в коробке из-под обуви…

- Эта? – достаю одну.

- Нет, другая была… красная…

Нет там никакой красной коробки и, значит, документов тоже нет.

Антоша напакостил?

- Не переживай, документы восстановить можно, - успокаиваю ее, видя, как она расстроилась.

- Я у тети Вали спрошу, - с этими словами решительно выходит из квартиры.

Я за ней. Хрен знает, чего там от этой тети Вали ждать. Может, такая же отмороженная, как сынок.

- Теть Валь, вы документы на квартиру видели?

- Я?.. – маленькие черные глазки начинают бегать, - откуда… не видела…

- А если хорошо подумать? – встреваю я, - не хотелось бы заявление о краже писать…

Тетка пугается. Нервно топчется на пороге, явно размышляя, как лучше поступить.

- Антон что-то приносил, я не проверяла, даже не знаю, как они выглядят, - начинает объяснять, глядя на Яну, - сейчас поищу…

Через минуту возвращается с прозрачной папкой. Слишком быстро для человека, который не знал, что искать.

- Это?

- Это.

- Яна… - говоря это, опасливо косится в мою сторону, - можно тебя на минутку?

На вопросительный взгляд Янки лишь пожимаю плечами, но все же добавляю:

- Я тебя здесь подожду.

Яна.

Все-таки разводиться надумала? – спрашивает тетя Валя, закрыв дверь своей квартиры, тем самым отгородив нас от Майкла.

- Да, давно решила… Вы же знали…

- Я думала, ты остынешь вдали, вернешься, - говорит спокойно, но от меня не укрываются нотки обвинения в ее голосе.

- Антон неисправим, тетя Валя. Он сам все испортил.

- Он, конечно не подарок, - приблизившись, понижает голос, словно нас могут подслушать, - но пока тебя не было, чуть с ума не сошел.

Ага. Динамику прогрессирования шизофрении я отслеживала по его смс. Состояние нестабильное. От «вернись, я ноги тебе буду целовать» до «найду и прирежу, как свинью».

- Вы знаете, что он в Новосибирск приезжал?

- Знаю! Семью вернуть хотел, вот и поехал.

- Как он сейчас?

- В больнице, - сокрушается женщина, - закрытый перелом.

- Значит, не придет в суд сегодня?

- Да какой там, - взмахивает ладонью, - сказали, еще месяц там пролежит… Как там Олька? – вдруг переводит тему.

- Хорошо.

- Не зацепило в той аварии?

- Нет, Слава Богу! Сейчас с бабушкой осталась.

- Это… - кивок в сторону двери, - с его мамашей, что ли?

- Да, с Ольгой Сергеевной.

- Так ты теперь с ним?

Я немного теряюсь. Срабатывает рефлекс – на любой личный вопрос у меня пропадает голос. Даже если его задает не чужой мне человек.

А тетя Валя мне не чужая. Я хорошо к ней отношусь. И обижаться на нее не за что, разве что только за любовь к своему сыну.

На протяжении трех лет именно она была для меня главной поддержкой и опорой. Не муж, подпитывающий свое эго пьянками и изменами, а его мать, безоговорочно принявшая мою дочь как родную внучку.

- Мы не вместе, - выдавливаю из себя, - но Майкл очень хорошо к нам относится. И его мама тоже.