Дурная привычка (СИ)

Потом бойцы распределили груз между собой. Медальон и ПДА забрал Маньяк. Группа построилась и ждала команды к отправлению. Судя по всему, хоронить мертвого товарища никто не собирался. Командир напоследок осмотрелся и отдал приказ выдвигаться. Головной дозор ушел за поворот. Вскоре отправилась и основная группа. Маня, на этот раз двигался замыкающим, не хотел, видимо, лишний раз подставлять свою спину.

За поворотом открывалась картина, от которой мне стало нехорошо. Уж на что я привык ко всяким мерзостным уродам, а такого отвратного зрелища видеть мне не доводилось. Возле тропинки в небольшой канавки лежал убитый зомби. Странное словосочетание «убитый зомби», согласитесь, но другого я придумать не могу. «Мертвый зомби» звучит еще более странно.

Этот зомби был мертв давным-давно. Истлевшие остатки комбинезона выдавали в нем бывшего «Долговца». Плоть, местами превратившаяся в кисель, больше не прикрывала кости, которые сейчас торчали из прорех в одежде как штакетник из кустов , давно провалившиеся глаза уступили свое место белым червям, копошившимся в глазницах. Зрелище усугублялось работой Пухлого: тело было разорвано пополам где-то на уровне живота, а внутренности разбросаны по тропинки так, что идущим, поневоле, приходилось сходить в грязь, чтобы не наступать в разлагающиеся кишки.

Дальше по тропинке лежал второй зомби. Он был посвежее, лучше сохранился и не так смердел. Серо-голубой камуфляж говорил о том, что когда-то этот кусок мяса входил в группировку «Наемники». «Наемники» и «Долг» выступили на одной стороне против «Свободы». Чего только в Зоне не случается!

Отряд обошел останки когда-то людей и двинулся дальше по маршруту. Вид разлагающихся тел как бы показывал бренность всего сущего и говорил мне, что сопротивляться не стоит, а надо успокоиться и плыть по течению.

Вышли из лощины мы метрах в шестистах за очередной вышкой ЛЭП и поднялись на невысокий холм. Я обернулся: долина с лагерем ученых в центре была заполнена желтоватым густым туманом, чуть правее из тумана выглядывали углы промышленного комплекса. Озера видно не было, но я точно знал, что оно там, за холмом.

Что- то неуловимое тянуло меня к озеру. С каждым шагом мне все труднее и труднее было идти. Неясная сила пыталась удержать меня на месте. Это было не физическое чувство, нет, просто, каждый пройденный метр все больше убеждал меня в мысли, что дальше двигаться не стоит, а надо наоборот — возвращаться к Янтарю. Естественно, что, с моим мнением никто не считался и отряд шустро уходил вперед. Мне же приходилось бороться с самим собой: одна половина меня прекрасно понимала, что с каждой секундой я приближаюсь к концу своего пути, причем концу не очень красивому; вторая половина говорила, что идти придется все равно. А тут еще озеро тянуло к себе все настойчивее.

Каждый шаг давался мне все труднее и труднее. Очень скоро это стало сказываться на скорости движения всего отряда. Маня, шедший позади всех, принялся подталкивать меня автоматом, чтобы я сильно не задерживался. Ствол «Грозы», упирающийся мне между ребер, хорошо помогал некоторое время, но затем даже это перестало меня подбадривать. Я шел все медленнее и медленнее, оскальзываясь и падая через два шага на третий. Маню это сильно раздражало, он злился, и тычки «Грозой» становились все более ощутимыми. Только мне это уже не помогало ускориться.

Сколько мы шли в таком режиме я не знаю. Очередной привал дал мне возможность перевести дух. Отряд расположился на небольшой полянке, по краям заросшей низким кустарникам. Наблюдатель поднялся на холм, осмотрелся и дал отмашку командиру, что все спокойно. Отряд расслабился. Я уселся в грязь в центре поляны и привалился к камню. Странно, но небольшая, по меркам Зоны, прогулка совершенно измотала меня.

— Скажи, Меченый, что ты думаешь о Выбросах?

— Интересно, что ты имеешь в виду под словом «Выброс»?

— То же, что и все — Выброс.

— Ну, что? Что — «Выброс»?

— Меченый, ты что, серьезно не понимаешь, что я имею в виду? Мне казалось, что Выброс он и есть Выброс. Вот я и пытаюсь выяснить, что ты о Нем думаешь?