Дурная привычка (СИ)

Лучшее место для наблюдения располагалось слева от ангара, метрах в трехстах за его ограждением. Там был холм, сквозь который тянулся туннель с железнодорожной веткой до самого «Агропрома». Именно в этом туннеле Ганс нашел проход сквозь аномалии, а за ними — оружие от Медка. Однако, нам внутрь не надо было. Больше всего сейчас меня интересовал сам холм и кустики, растущие точно над бетонным зевом туннеля. С этой точки территория ангара будет просматриваться как на ладони. Только до той позиции еще доползти надо. Задачка не из простых. Чтобы дойти до холма, нужно было пересечь метров двести открытого пространства, как раз в виду стрелков, если они засели в ангаре. Либо обходить вдоль холмов и выходить на дорогу, ведущую к НИИ «Агропром». Оба варианта не ахти: на дороге запросто можно повстречать военный патруль. Кроме того, радиационный фон у холмов высоковат. Конечно, у подножья он значительно ниже, чем на вершине, но все равно — фонит.

Немного посовещавшись, мы решили, что от избыточной дозы радиации антирад может помочь, а вот от пули снайпера никакая химия не спасет. Поэтому, двинулись к холмам. Как только мы приблизились к первому из них, дозиметр злобно застрекотал, предупреждая, что дальше в горы лучше не заходить. Как только Ганс умудрился наверх забраться и подсмотреть смерть Семецкого? Ну, с другой стороны, Ганс всегда некоторой безбашенностью отличался.

Холм, вдоль которого мы двигались, сплошь состоял из обломков техники, прикрытых землей, на которой проступала скудная бурая трава Зоны. Странное зрелище — железный курган, на котором растет мертвая трава. Глядя на холм издалека, можно было вообразить, что это огромный слепой пес: на собаке такая же буро-коричневая шкура, покрытая радиационными язвами и участками жесткой шерсти. Плешивый пес и плешивый холм были похожи друг на друга как младший и старший братья. Да и весь пейзаж Зоны, особенно в пасмурный день, сильно смахивал на шкуру слепой собаки. Мутанты ходят по мутировавшей земле. Гротеск!

Пройдя вдоль подножья, мы вскоре уперлись в завал из строительной техники, основой которого была стрела старого козлового крана. Желтая краска конструкции осталась только на некоторых частях, в остальных местах отступив под напором красно-коричневой ржавчины. Обойти завал не представлялось возможным, поэтому нам пришлось форсировать преграду. Идти через насквозь прогнившие металлические конструкции, источенные не только коррозией, но «Ржавыми волосами» свисавшими рыжими мочалками с верхней балки стрелы было опасно. Но, иного пути Зона для нас не припасла: назад идти нельзя, обойти справа не получится, ползти на холм под аккомпанемент стрекочущего дозиметра тоже как-то неправильно. Оставалось только одно направление — вперед через кран.

Такие скопления железа — излюбленное место аномалий и мутантов (или тех, или других, ибо мутант никогда не устроит себе логово возле аномалии).

Я глянул на интерактивный экран, в котором сейчас отражалось поле ПДА. Аномалий поблизости не наблюдалось, но это не значило, ровным счетом, ничего. Многие аномалии успешно скрывались от детектора. Болт, конечно, может помочь, но не всегда — есть такие аномалии, которые реагируют только на живую ткань. Тот же «Белый шар», например, или «Изнанка». Больше для успокоения совести я кинул вперед пару болтов. Оба они пролетели сквозь стрелу без проблем.

— Серж, смотри, — я подкинул в руках третий болт. — Твой маркер.

— Давай.

Я несильно замахнулся и кинул железку. Болт пролетел точно под густой копной «Волос» и лег метрах в двух за завалом. Возмущений пространства это не вызвало.

— Давай, Серж, направление строго на болт. Смотри, за «Волосы» не зацепись.

— Пошел, — Серж пригнулся и начал перебираться через балку крана.

— Не опирайся! — крикнул я, когда заметил, как рука сталкера скользнула к железу, ища дополнительную точку опоры. — Завалишь нахрен весь этот металлолом!

Серж кивнул, давая знак, что прекрасно понял меня, и аккуратно перетек через балку. Теперь он был внутри треугольной конструкции точно под одним из пучков рыжих косм. Воздух справа от Сержа вдруг замерцал и подернулся синеватыми разводами.

— Стой! Не шевелись! — я придвинулся ближе и принялся рассматривать непонятное явление. Такого я еще не видел: струящийся, как над асфальтом в жаркий день, воздух, то и дело покрывался радужно-синими разводами, будто бензин плыл по воде. Определенной формы это явление не имело, но границы свои обозначало явно: на земле, где была подошва этой аномалии, нарисовался четкий круг, примявший траву. Я сразу припомнил школу, старшие классы, урок физики и опыты по поверхностному натяжению. Тогда, среди прочего, мы выдували мыльные пузыри и ловили их на рукава шерстяных свитеров. Так вот, когда пузырь ложился на рукав, он точно так же приминал шерстинки радужной пленкой. Вспомнив это, я окрестил новую аномалию «Мыльный пузырь».

Как аномалия действует и чем грозит, было не ясно, но, в любом случае, Сержу надо было убираться от странной соседки, причем делать это незамедлительно.