Дурная привычка (СИ)

В голове у меня бродили сумрачные мысли. Мне было жаль Сержа. Он, хоть и себе на уме, но мужик надежный… Был. Из него мог бы получиться отличный сталкер. Ветеран. Легенда. Если бы глупо не погиб. Я считал себя ответственным за его смерть. Не знаю почему. Вроде, не было на то оснований, а, все равно, червячок вины меня глодал. Может, причиной этому был факт знакомства его с Кузей, начавшегося с моей легкой руки. Кузя! Сволочь! Хоть я и понимал его мотивы, а, все равно, простить ему смерть напарника не мог. И то, что я Кузю отпустил, было, вопреки моим словам о гуманности, всего лишь изощренным способом отомстить. Тут, Кузя, конечно, прав на все сто процентов. Пройти этот маршрут только с пистолетом и ножом — чистой воды смертный приговор. Так что, на моей совести повисла еще одна смерть. Охотник, Серж, теперь — Кузя, пусть ему хорошо лежится! Долг перед Зоной опять подрос! Только бы Она не потребовала расплаты по выданным векселям раньше времени.

Ну почему в жизни все так по-дурацки устроено? Ведь это уже было за Периметром: друзья, предающие тебя, любимые, обманывающие при первой возможности, власти, стремящиеся втоптать в грязь. Я думал, когда пришел сюда, что в Зоне все не так. Оказалось — действительно не так. Тут все более жестко. Если предательство друга на Большой земле может обернуться для тебя неприятностями и расстроенными чувствами, то здесь, непременно, — пулей в спину. Если сломанная нога за Кордоном — всего лишь мелкая неприятность, то в Зоне — смертельная опасность, преодолеть которую можно только вдвоем.

В юности я с большим удовольствием читал фантастику Гаррисона. Была у него одна книжка — до сих пор помню ее название — «Неукротимая планета». Так вот, в ней рассказывалось про мир, где все живое имело одну цель — уничтожение человеческих существ. В том мире жили супермены, по нашим меркам. Они могли голыми руками сражаться с чудовищами, обладали отменной реакцией и полным презрением к смерти. Но люди, в конечном итоге, погибли, кроме тех, кто вовремя сбежал оттуда. Все потому, что они не смогли побороть в себе жажду убийства и принять для себя девиз, единственно приемлемый для того мира — сотрудничество.

Так, неужели, сталкеры обречены на вымирание именно по этой же причине? Потому, что каждый жрет каждого. Потому, что в большинстве своем, ходоки стремятся только к одному — личному обогащению, подменяя этим понятием другое — богатство. Прошу понять меня правильно — богатство, не есть синоним роскоши. Только, почему-то, люди рвутся именно к роскоши, во всех ее проявлениях: власть, деньги, возможности. Эта триада засасывает похуже болотной трясины. Власть равно деньги, деньги равно возможности, возможности равно власть. И так по кругу, пока не придет единственный финал. От него еще никто не смог убежать. Старуха с косой является ко всем — и к богатым и к бедным.

Я понимаю: хочется прожить жизнь в достатке и довольствии, а не пытаться свести концы с концами. Только, почему ради этой призрачной цели непременно нужно топить окружающих, мотивируя свои действия тем, что на всех не хватит? Почему так? А?

Аналогичная ситуация и в Зоне. Но, насколько я понимаю, разбогатеть тут еще никому не удалось. Богатеют другие — те, кто сидит за Периметром и выступает на экранах, призывая раз и навсегда разобраться с вредной частью суши.

Призрачные мечты ведут к призрачным целям, а те, в свою очередь, к неправильным путям. Я не ангел. Я не могу сказать о себе, что в жизни не совершал ошибок и подлостей. Нет, конечно! Да и покажите мне хоть одного, кто мог бы, не кривя душой, сказать о себе такое. Но здесь я понял, что за все придется расплачиваться. Обычно, конечно, это происходит позже, чем хотелось бы обиженным. Но расплата неизбежна. Это — закон. Пока Человечество не прекратит грызню и не оставит попытки уничтожить само себя, все люди будут жить как в Зоне — мифические хозяева, барыги, бандиты, сталкеры. Не хотелось бы мне, чтобы история Земли закончилась Зоной, в которой нет желания жить, потому что приходиться выживать: просыпаться и засыпать с оружием на боевом взводе, думать о том, что пора менять фильтры в противогазе, надеяться, что сегодня опять пронесет…

Что- то часто, последнее время, на меня мысли о сущем нападают! Старею, наверное. Пока я решал мировые проблемы, Леха успешно провел нас через лабиринт аномалий, и теперь мы стояли на относительно безопасном месте.

— Ну что, Крохаль, — Ледокол повернулся ко мне. — Какие у тебя теперь планы?

— Не знаю, — честно признался я. — У нас с Сержем был договор о взаимном сотрудничестве. Он силу утратил.

— А что за договор, если не секрет? — полюбопытствовал сталкер.

— Сначала он со мной должен был пройти к «Радару», — я не видел смысла сейчас что-то скрывать, — потом я с ним — на Станцию.

— Ну, ни хрена себе! — выдохнул Леха. — А установление коммунизма на всем белом свете в ваши планы не входило?

— Нет, — я про себя усмехнулся тому, насколько близок был Ледокол к моим недавним мыслям. — Хотя, идея — ничего себе. Надо попробовать.