Дурная слава

— А как насчет тебя? — спросил Бендер. Киннкэйд вспомнил строчку из Шекспира и процитировал ее:

— «Цепляюсь я за платье, как репей».

Глава 11

Киннкэйд легонько постучал в раздвижную дверь и подождал ответа. Но, не услышав ни звука, он, поколебавшись минуту, вошел. Быстро оглядев комнату, Киннкэйд убедился, что она пуста. Тогда он, позвякивая шпорами, прошел на кухню.

Иден сидела за столом, просматривая три телефонные книги, открытые на желтых страницах. Рядом лежал блокнот с записями. О стоящем на краю стола ленче — сандвич с сыром и стакан молока — она, похоже, давно забыла.

Иден совершенно не замечала присутствия Киннкэйда, настолько сосредоточена была на своем занятии.

Сейчас перед ним была Иден Росситер, которой Киннкэйд не видел прежде. От ее уверенности не осталось и следа. Теперь у Иден был вид человека, отчаянно борющегося за выживание. Причем борьба эта явно велась ею в одиночку.

За недолгое время знакомства с ней она вызывала в нем любопытство, интерес и, конечно же, прежде всего желание. Но, глядя на нее в этот момент, ему больше всего хотелось защитить ее. Подобное отношение к женщине было настолько новым для него, что он даже испытывал от этого некоторое замешательство.

Глубоко вздохнув, Иден подняла голову и тотчас же замерла при виде Киннкэйда. Однако, придя в себя, она сухо и неприветливо встретила его вопросом:

— Чего вы хотите?

Киннкэйд подивился тому, как быстро она пришла в себя и вновь надела личину спокойствия и неприступности. Ее независимость была вроде закаленной стали, которой пользуются, чтобы держать людей на расстоянии.

— Я так понял, что Коннорс и Харт уезжают. — Он подошел к ней поближе. — В связи с этим — я все еще в опале? Я уволен?

Прагматическая сторона натуры Иден не позволила сказать ей то, что хотелось бы.

— А вы уверены, что все еще хотите остаться? — И прежде чем он ответил, она продолжила: — Я не могу утверждать, что стрельба сегодня утром — случай исключительный. Весьма вероятно, что такое повторится, но только в следующий раз может кто-нибудь пострадать. В том числе и вы.

— А вы будете выхаживать меня, если я пострадаю от вражеской пули? — рассмеялся Киннкэйд.

Она вдруг почувствовала необыкновенную признательность к нему. Ее вновь отчаянно потянуло к Киннкэйду.

— Это не повод для шуток.

— А вы предпочли бы, чтобы я побежал вслед за Хартом и Коннорсом?

— Речь не об этом, я просто хочу убедиться, что вы понимаете, как обстоят дела.

— Думаю, для меня все стало ясно с первой же нашей встречи, — заверил Киннкэйд. — Насколько я понимаю, Де Пард поставил цель — уничтожить вас. Так насколько он близок к этой цели?

Прямой вопрос требовал честного ответа.

— Если мне не удастся доставить свой скот на рынок, он будет близок к ней, как никогда прежде.

— Но у вас всегда остается выход — вы можете продать ранчо и начать жизнь снова в другом месте.

Иден мгновенно сникла.

— Похоже, все считают бегство универсальным решением проблемы. — И в глазах ее снова появилось отчаяние. — Если вам начинают досаждать и ставить палки в колеса, то единственный выход — уехать и найти работу где-нибудь на другом конце света. Если вам мешают жить соседи, которые к тому же и оскорбляют вас, то почему бы вам не продать свою собственность и не уехать? Идиотские компромиссы, готовность уступить, все бросить становятся присущи американскому образу жизни. Если приходится слишком жарко, делай ноги. Прошу прощения, но это не для меня. Я предпочитаю отстаивать свои интересы до конца.

— Думаю, Де Пард как раз на это и рассчитывает, — ответил Киннкэйд задумчиво. — Настоящую победу он будет торжествовать, лишь сломив вашу волю и силу духа.

— Вы правы, Киннкэйд. И именно поэтому я не собираюсь сдаваться.

Пронзительный телефонный звонок заставил их обоих издрогнуть. Иден взяла трубку.

— Ранчо «Шпора». — Несколько минут она внимательно слушала, что ей говорили на другом конце провода, а положив трубку, с удивлением посмотрела на Киннкэйда. — Этот звонок предназначался вам.

— Мне?

— Да. Звонил повар из заведения Старр. Он просил передать вам, что вы что-то потеряли и лучше бы вам поскорее вернуться за этим. Киннкэйд, о чем он толковал?

— Должно быть, он говорил о перочинном ноже, — солгал Киннкэйд. — На рукоятке выгравировано мое имя. Это подарок отца. Несколько дней назад я потерял его. Пожалуй, мне стоит поехать туда прямо сейчас, — сказал Киннкэйд, поворачиваясь, чтобы уйти.

Оставшись в кухне одна, Иден остро почувствовала, как ей хочется, чтобы Киннкэйд побыл с ней подольше. После его ухода почему-то вокруг воцарилась пустота. Хотя возможно, ей это только показалось, было, что называется, плодом фантазии.

— Черт возьми, как вовремя вы явились, Де Пард! Услышав голос Винса Росситера, Расти поспешил к раздвижной двери, ведущей из кухни в казино. Сквозь узкую дверь он прекрасно видел происходящее в комнате. Туда вошли Росситер и Де Пард.

Де Пард, доверительно наклонившись, что-то сказал Росситеру, но слишком тихо, чтобы Расти мог расслышать его слова.