Дурная жена неверного дракона (СИ)

За удаляющейся ладной фигуркой Арта мы смотрели, стоя на крыльце.

— Защити тебя Светлая, — тихо прошептала Жиаль, когда сын свернул за поворотом и скрылся за пожелтевшими деревьями.

Я думала, сейчас пойдем в дом, однако она взяла меня под локоток, наклонилась ближе и, глядя в глаза, неожиданно спросила:

— Кто ты такая?

От вопроса у меня волоски поднялись на загривке. Неужели я себя выдала? Как? Чем теперь это обернется?

Жиаль ждала ответа и сверлила меня испытывающим взглядом.

— Это так важно? – ответила я, стараясь сохранять хладнокровие и не показывать подступающего волнения.

— Ты была в дорогой сорочке с широким кружевом, которое носят только в больших городах. Ты не знаешь стоимости вещей. Сожалеешь о зеркале, которое стоит целое состояние! У тебя нежная кожа, хрупкие запястья, а цвет косы, как у знати! – В доказательство Жиаль коснулась моих, разлохмаченных ветром, прядок.

— Какая разница. Что было – сплыло, — фыркнула я, показывая, что расспросы мне не нравятся.

— Может быть, тебя ищут? У тебя должны быть родные.

— Никто меня не ищет! – Я высвободила руку и отступила он неё.

— Инна, это не моё дело, но зачем ты пытаешься заниматься тем, чего можно избежать? Не лучше ли тебе вернуться в семью?

Теперь я поняла, к чему вопросы. Немного отпустило, однако душевные раны все-таки разбередили. Не отвечу сейчас, придется отвечать позже. Жиаль так просто не отстанет. Лучше уж раз и навсегда закрыть тему.

— Не только у тебя родственники оставляют желать лучшего. — Мне казалось, что я сохраняла хладнокровие, вот только голос внезапно просел, выдав моё душевное волнение. Покашляв, я продолжила: – Жаловаться не стану. Но и лгать не буду. Поэтому давай закончим разговор.

Жиаль как будто ударили под дых. Прижав руку к груди, она часто-часто заморгала. Я подумала, что от возмущения, и поспешила заверить:

— Уверяю, ничего постыдного или дурного я не совершала. Мне это просто неприятно вспоминать.

Мотнув головой, Жиаль шумно вздохнула и, продолжая часто смаргивать, сбивчиво затараторила:

— Не подумай, Инна, я не пытливая. Просто… Мой путь столь суров, что иногда в отчаянии я готова сдаться. Скитаться без дома, без поддержки, без медяка в кармане… — разве что врагу пожелать. Если можешь, если есть хотя бы небольшой шанс к примирению с родными, не отказывайся от него...

Жиаль задыхалась от душивших её боли и слез, кашляла, пытаясь вразумить меня, по ее мнению, избалованную сумасбродную девчонку из состоятельной семьи. Всеми силами пыталась отговорить от ошибок, чтобы я не голодала, не скиталась… Это было настоящей заботой. Я же, зная людей по опыту прошлой жизни, как любопытных, хитрых го… гоминидов, заподозрила её в коварстве. И теперь, объясняясь со мной, Жиаль вынуждена была выворачивать душу наизнанку.

– … Нас выгнали из дома, не позволив взять ничего. Даже теплых вещей для детей… Потому что Марти похож на моего отца, а не на покойного мужа. Меня и раньше не любили, но после смерти Нотима, как с цепи сорвались…

Я почувствовала себя черствой, жестокосердой мерзавкой. В порыве раскаяния и искреннего сострадания крепко обняла горько рыдавшую подругу по несчастью и пообещала себе и ей:

— Пусть подавятся! У нас будет свой дом. Не хуже прежнего!

Уверенность, что у нас получится, обязательно получится вопреки всем бедам и трудностям, была настолько сильной, что у меня даже руки зачесались, в ушах зазвенело. А потом накатил жар, суливший возвращение боли… Я испугалась, но отринула страх, потому что в поддержке нуждалась Жиаль.

— Идем, — взяв её, всхлипывающую, за холодную руку, потянула в дом, к очагу. – Обещаю, мы сдюжим и ещё дадим прочихаться всем мерзавцам. Главное не опускать руки.

Глава 8

Вернувшись домой, Арт выложил на стол пригоршню медяшек, затем еще пригоршню покрупнее высыпал из мешочка, припрятанного на груди.

Конечно, негусто, но уставшая Жиаль воспрянула духом.

— Умница! Мой помощник! Продал почти всю сдобу!– с гордостью похвалила старшего сына. – К утру ещё сготовлю. Пойдем вместе продавать. Так и переживем зиму.

После бессонной ночи в холодном лесу у нее был долгий день. Жиаль боролась со сном, и всё же принялась суетиться, осматривая наши скромные продуктовые запасы.

— Муки хватит! – Подытожила после ревизии ополовиненного мучного мешка, что сиротливо стоял в углу, и переключилась на пузатые глиняные горшки. – Масла, смальца тоже… Меда в обрез, но сойдет. А вот орехов и специй надо прикупить.

Пересчитав выручку, Жиаль большую её часть отсыпала в мешочек, плотно завязала и передала Арту.

— Сбереги, сыну, пока буду хлопотать.

Остальное сгребла в ладонь, завернула в холщовую тряпицу, спрятала за пазухой под платьем и застегнула жилетку, плотно прилегавшую к телу, чтобы уж наверняка не выронить в пути.

— Я с тобой пойду, мам, — Арт медленно поднялся с лежанки. – Нести помогу.

— Отдыхай. Я схожу, — пожалела я уставшего за день подростка.

— Не донесешь. — Он придирчиво оглядел мои тонкие, очень уж изящные запястья, тонувшие в широких рукавах платья, болтавшегося на мне, как тряпье на пугале.

— Донесу.