Дурнишкес

Таких деятелей, как Паулаускас поднимавшихся вверх по лестнице без перил, можно насчитать десятки, начиная с велемудрого Г.Якавониса и кончая параноиком Вэ.Вэ. фон Ландсбургасом, но дело не в этом. И скрытое, и откровенное расталкивание товарищей, особенно когда шагают по их головам, в жизни аукается тем же самым, действие равно противодействию. Для чего заместителю генерального прокурора понадобилось то полубандитское похищение из Минска М.Бурокявичюса и Ю.Ермалавичюса? Оно не привело ни к чему хорошему в отношениях с соседями, да и в Литве не вызвало никакого политического ажиотажа. Не принесло оно никаких служебных или политических дивидендов и самому герою на час. Что это? Всего лишь желание блеснуть в глазах терпящего моральное и политическое банкротство Ландсбургаса? Это запоздавший на пять лет абордаж “Корабля дураков”, не более того. Осознав, какую совершил подлость, сам он потом долго молчал, будто вместо водки выпил что-то непотребное, даже оправдывался, отрицал, что это была его инициатива. Видите ли, его заставили ехать на границу, чтобы принять пленников. Только никто ведь его не заставлял приговорить Бурокявичюса к смертной казни ещё по пути в Вильнюс.

Второй после Б.Деканидзе акт не получился. Не там искал прокурор народной поддержки и одобрения. Высокопоставленное лицо едет похищать своего бывшего товарища и руководителя. Когда другие похитители доставили пленника и пересадили в его машину, он очень мужественно пригрозил Бурокявичюсу смертной казнью за предательство родины. Кто кого предал? Не хочу рассматривать политическую сторону этого вопроса, но в моральном отношении Паулаускас предал только самого себя, а Бурокявичюса возвёл в ранг мученика, не отрекшегося от своей веры.

Этот факт только глубже вскрыл ущербность Артураса Паулаускаса. Терзаемый жаждой карьеры и достойным уважения прошлым своего отца, он по инициативе В.Адамкуса начинает вместе с политическим новичком Р.Паксасом создавать политику и правительство "Нового порядка". Это содружество, под стать дружбе Адольфа и Бенито, долго не продержалось из-за отсутствия каких-либо идей и здравых мыслей, в ушах людских оно несколько напоминало воспоминания древнего дедушки о героических приключениях на турецком фронте. Почувствовав, что в этом деле ему ничего не светит, Артурас переметнулся к социал-демократам и фактически сбросил своего партнёра по коалиции Паксаса. Так он поступил только потому, что тот новичок стал превосходить его по всем параметрам. Но и в лагере социал-демократов не нашлось специально оставленного для него священного местечка. Надо было вытеснять других. Тогда он очень культурненько с помощью А.Садяцкаса и Ч.Юршенаса вышибает из борьбы своего соперника В.Андрюкайтиса, после чего в благодарность высоко возносит Юршенаса, но забывает, что его, падающего с не покорённой президентской вершины, надо ловить на руки... Тот шлёпнулся и отшиб себе политические почки, получив поддержку только 11% избирателей - как раз на лекарства от недержания.

Чем дальше, тем неразборчивее становится А.Паулаускас. Пожирая бешеных зайцев, может сбеситься и сам волк. Желая столкнуть в сторону Паксаса, он связывается с самым нечистоплотным человеком Ландсбургаса - М.Лауринкусом. Отголоски этого слышны даже сегодня, поэтому его попытка таким же способом столкнуть на обочину А.Бразаускаса обернулась для самих интриганов катастрофой. Не помогли дела ни с приватизацией гостиницы "Драугисте", ни с Паневежским строительным трестом, наверное, этого медведя Бразаускаса Лена Лолашвили так подлечила, что ему еще жить не менее ста лет. Кроме того, весовые категории соперников, если измерять в литах, очень неравны, потому и появился второй после свержения Паксаса вариант сценария:

- Будем голосовать по совести, партийность тут не при чём.

А совести как раз и нет. Тем более, нет и партии. Идеи устарели, подёрнулись жирком и исчезли, от идеализма, когда-то привнесённого Юозайтисом, не осталось и следа. Остался только большой мираж власти, но для его оживления даже в Литве требуется очень сильный дождь.

Понятно, теперь о Паулаускасе все будут говорить и писать, что угодно. И правду, и неправду. Но я ему, как давнему другу, хочу сказать, что родину можно любить не только посредством приговоров, подозрений, интриг, её можно любить, и работая адвокатом. Ещё не ясно, что будет полезнее для обиженного народа, но пробиться в судьи после такого “Ватерлоо” было бы трудновато. Слишком живыми остались воспоминания в Сейме.

А, может, опять позволить людям выбирать?.. Так сказать, по совести.