Дурнишкес

Кто при власти, тот и прав, кто у кормушки, тот и богат. Десять правительств, одиннадцать премьеров, глядь, все они - миллионеры. Нет ответственных. Стоит в кармане какого-либо важного деятеля осесть кругленькой сумме, как разговоры о демократии тут же прекращаются. Собственность священна, поэтому любой более или менее удачливый патриот со “своими” деньгами и прислуживающими ему людьми уже может вытворять всё, что угодно. Поэтому совершенно не важно, о чём депутат будет говорить с трибуны, какими будет размахивать лозунгами, какие придумает красивые слова, его мысли всё равно будут крутиться вокруг денег или занимаемой должности. Иные принципы для таких пройдох здесь не существуют.

Даже смена власти сегодня тоже ничего не может изменить. Если какой-то политик влипнет и им заинтересуется пресса, в Сейме тут же образуют комиссию единомышленников для расследования дела. А комиссия

- это специально взращенный сорняк, который очень быстро размножается, цветёт и рассеивает свои семена, из которых нарождаются новые комиссии... На том дело и кончается, начинается новая каденция... Никто в мире ещё не воздвиг памятника в честь какой-либо комиссии, а сколько жуликов они избавили от тюрьмы и виселицы!

Грех третий - КОМПЛЕКС НЕПОЛНОЦЕННОСТИ

Литовец не поднимает высоко голову до тех пор, пока его не похвалит иностранец или он сам не купит за границей какой-нибудь сертификат качества или удостоверение дворянина.

Из опыта С.Геды

Полная зависимость депутата от лидера группы или клана, безответственность и неумение разбираться в собственной работе порождают новую проблему: чем ниже степень падения Сейма, тем удобнее это для министерств. Исчезает контроль над соблюдением законодательства, и любой клерк может трактовать законы в соответствии с собственными удобствами и выгодой. Отношения министерств запутываются до анекдотического уровня. Множится и процветает бюрократия, а вместе с ней и коррупция. Работу можно бы начать с другого конца, но и здесь кроется несчастье Основного закона: чем больше завоёвывает Сейм привилегий, тем меньше его влияние на государство, т.к. привилегии моментально смешивают карты президентуре и исполнительной власти. Поэтому гораздо лучше, если жернова всех трёх институтов власти крутятся впустую и никому не могут навредить.

При желании что-нибудь изменить или усовершенствовать в работе или взаимодействии наших видов власти

мы тут же упрёмся в стену требований ЕС или НАТО: этого нельзя, того не нужно, так не бывает в цивилизованном мире. Поэтому любую реформу следует начинать издалека. Прежде всего, следует пригласить полк иностранцев, так называемых аудиторов или советников, и вытянуть из них одобрение. А какое одобрение без фуршетов, без приёмов на всевозможных уровнях? Это необходимо, т.к. за обильно накрытым столом мы независимы в гораздо большей степени.

Наконец, съезжаются эти чрезвычайно цивилизованные господа. Чаще всего это какие-нибудь высокооплачиваемые клерки третьего или четвёртого разбора.

К их прибытию долго готовили почву. Шла публичная болтовня о том, какая от того визита должна быть польза и что мы сможем вымолить из благотворительной заграницы. Но те подсчёты так и остаются в протоколах о намерениях, составленных в утешение избирателям, а фактически за всё платим мы, налогоплательщики, и не получаем ничего, т.к. заграничные эксперты - хитрые и изворотливые люди, которые при нашей собственной помощи узнают всё больше и больше о чём-то, постоянно уменьшающемся в размерах, пока, наконец, не узнают всё об абсолютном ничто., и сделают выводы. Таким образом нашей бюрократической дури придаётся статус религии, которая становится непререкаемой.

Подобными методами действует весь государственный аппарат, поэтому его работа в конечном итоге превращается в огромный агрегат для дойки народа. Наверное, только Совет обороны, возглавляемый президентом, по своей мощности превосходит другие вращающиеся вхолостую жернова, т.к. он может не только подоить народ, но и выжать из него последние соки во имя священных американских войн.

Проводив гостей, Сейм ещё несколько дней пребывает в коматозном состоянии. Зал заседаний - полупустой, ресторан - полнёхонек, куда-то запропастившееся высшее руководство всё еще сочиняет планы на будущее и интригует рядовых. Так прививается комплекс неполноценности народных избранников. Прежде всего, он появляется из-за некомпетентности и нехватки информации: никто ничего конкретного не знает, но все занимаются болтовнёй "на высшем уровне". В том трёпе невнятные посулы и намёки иностранцев превозносят до небес, но не забывают и о приходской литовской приправе: я сам с ним разговаривал, его секретарь мне показывал, об этом пока нельзя говорить...