Дурное поведение

После того как Патрик проехал через Французский квартал, постоянно пропуская пешеходов и туристов, мы остановились на Тулуз-стрит перед большим черным зданием с широкими окнами на втором и третьем этажах. Они сияли неоновым синим и розовым светом, и я заметила едва различимую вывеску с надписью «Вуаль» на фасаде здания рядом с дверью. Ее выгравировали на черной табличке, а затем вмонтировали в черный кирпич, и название совсем не бросалось в глаза. Что, видимо, объясняло его суть.

Я знала, что вход в клуб разрешен только его членам, но, очевидно, Тайлер мог приглашать гостей. Патрик передал ключи парковщику и обошел машину, чтобы открыть мне дверь. Я приняла его руку, вышла и сунула клатч под мышку. Швейцар открыл дверь, и Патрик пропустил меня вперед. В сопровождении водителя я вошла в таинственную темноту и медленно двинулась вперед, оглядываясь по сторонам, потому что кто знает, когда еще мне удастся побывать в закрытом клубе.

Я словно очутилась в другом мире.

Конечно, все в Новом Орлеане было старинным, вековым, ветхим и разрушенным, но стоило мне войти в эти двери, как я ощутила себя так, словно покинула привычный город и вошла в какой-то тайный мир, скрытый прямо у нас под носом. Не то чтобы мне не нравилось то, что создавало атмосферу города, но я была приятно удивлена, обнаружив что-то настолько непривычное и новое.

В помещении, куда мы вошли, царил полумрак, но не полная темнота, и, идя по мраморному полу, я вдруг поняла, почему Тайлер купил мне это платье. С учетом того, как все здесь выглядели, я определенно вписалась в окружение. Мужчины были одеты в элегантные темные костюмы, некоторые – при галстуках, а некоторые – без них, а на женщинах красовались обтягивающие платья, демонстрирующие фигуры, для поддержания которых дамы, вероятно, занимались на велотренажерах по три раза в неделю. Мне не нравилась мысль, что Тайлер одел меня им под стать, но, скорее всего, он просто учел дресс-код клуба.

Длинный бар белой волной изгибался вдоль стены, а сами стены были мечтой архитектора. Образуя куб с вогнутыми сторонами, они создавали впечатление погружения не только в другой мир, но и в другое время. Интерьер был изящным и, самое главное, дорогим на вид. Массивные овальные колонны чуть более метра шириной, расположенные в центре зала, были сделаны из стекла и наполнены водой, которая сияла пурпуром благодаря подсветке.

Я села за барную стойку и похлопала по сиденью рядом с собой, приглашая Патрика присоединиться. Тот все время держался молчаливо, и мне было неловко, когда он стоял позади меня, как телохранитель. Я заказала джин с тоником, а Патрик ограничился кока-колой и настоял на том, чтобы заплатить и за меня тоже.

– Почему Тайлер нанял вас? – спросила я, поигрывая соломинкой в бокале. – Он действительно не мог обойтись без водителя?

Тайлер был очень самодостаточен, и я гадала, зачем ему понадобилось ездить повсюду с личным шофером.

– Он говорит, что это экономит время. – Патрик сделал глоток, и его кадык подпрыгнул. – Он может работать в машине, пока я сижу за рулем.

Я изогнула губы в улыбке, подумав, что для Тайлера это вполне логично.

– Как вы считаете, из него получится хороший сенатор? – решилась я коснуться этой темы, понизив голос настолько, насколько это было возможно с учетом музыки, грохочущей из динамиков.

– Конечно, – не раздумывая, ответил Патрик и пригладил светлые волосы на макушке, сохраняя уверенное выражение лица.

– Он вам заплатил, чтобы вы так отвечали? – поддразнила я и тут же пожалела о своих словах.

Отпивая из стакана, Патрик прищурился и наклонил голову, чтобы посмотреть на меня. Он знал Тайлера. Возможно, даже лучше, чем я. Лояльность Патрика не позволяла ему предать своего работодателя, даже если тот платил за уместные ответы. Между нами повисло молчание, и я собиралась уже извиниться, но тут он заговорил.

– Я работаю на него уже более пяти лет, – признался Патрик, не сводя с меня своих карих глаз, а затем задал риторический вопрос: – Знаете, сколько раз он звонил, заключал сделки и разговаривал с людьми во время поездок, когда думал, что я его не слушаю? В том, что тебя не замечают, есть свои преимущества. – Он скрестил руки на груди. – Я слышал все его споры с отцом, с братом… когда те пытались сделать из него того, кем он не хочет быть.

Он задумчиво пожевал уголок рта. Я ждала.

– Я видел огорчение на его лице, когда он переживал из-за сына, – продолжил водитель. – Видел, как он увлекался женщинами, и знаю, что одна из них значит для него больше, чем все остальные.

Он умолк, глядя на меня с явным намеком, и глубоко вздохнул.

– Я имел честь узнать его ближе, чем кто-либо другой, и могу сказать вам, что он не играет на камеру. Да, я действительно думаю, что из него вышел бы отличный сенатор.

– Патрик, – прозвучал глубокий голос, и мы оба резко обернулись и увидели Тайлера, стоявшего позади нас.

Патрик спрыгнул с барного стула и задвинул его обратно.

– Сэр.

Тайлер перевел взгляд с водителя на меня, а потом снова на него, и я поняла, что он слышал как минимум часть нашей беседы.