Дурной ген

— А я постараюсь поискать того, кто разбирается в связи между сердечными каналопатиями и фентанилом, — сообщил Карл и тоже поднялся. — Если найду нужного человека, сразу дам вам знать.

— Как хотите, — бросила она. — Я так или иначе буду на связи.

— А я буду ждать от вас новостей.

Она поспешила прочь из кабинета. Уборщики уже ушли, и большинство ламп не горели. Стоя в благословенной тишине в ожидании лифта, Арья вернулась мыслями к короткой встрече с доктором Хендерсоном и попыталась преодолеть рефлекторную неприязнь к облеченным властью мужчинам. Хотя короткий тет-а-тет с Карлом и оказался чуть-чуть странным, назвать его неприятным было нельзя ни в коем случае. Самой неожиданной новостью для нее стал внезапный интерес к этому делу генерального директора медицинского центра Вернона Пирса. Потом она вспомнила, что сказала доктору Хендерсону о своем намерении начать поиски Кериного любовника, поговорив завтра с Мэдисон Брайант. Но чем дольше она об этом думала, тем менее вероятной казалась такая возможность. Будучи социальным консультантом в больнице, Мэдисон Брайант, скорее всего, занята весь день. И хотя было уже поздно, Арья решила, что разумнее попытаться узнать, нельзя ли поговорить с ней сегодня вечером. Порывшись в карманах белого халата, она достала листок, который дал ей Дэвид Голдберг. А потом вынула телефон и набрала номер Мэдисон Брайант, надеясь, что удастся с ней поговорить.

Глава 11 8 мая, 19:23

Когда Лори выбралась с заднего сиденья такси перед своим домом на 106-й улице, она чувствовала себя разбитой морально и физически, как никогда прежде. День тянулся уже четырнадцать часов без перерыва на обед. Ей только раз пришлось на час сбавить обороты — во время вынужденного неподвижного лежания в аппарате МРТ. И проблемы еще не закончились: ей по-прежнему предстояло обсудить с Джеком две темы, потому что нужно было принимать решения. Особенно тревожили ее результаты обследования на рак груди. Лори так и подмывало заговорить об этом, когда Джек влетел к ней в кабинет во время ее разговора с завкафедрой патанатомии, однако она решила, что им все равно не хватит времени как следует все обсудить. Кроме того, в мыслях у нее царило настоящее смятение, и мозг во многом отказывался принимать ситуацию. Другой вопрос, который предстояло обсудить, пока она не лишилась чувств от изнеможения, касался катастрофического утреннего визита Джека в школу Брукс. Задним числом Лори недоумевала, о чем она думала, когда попросила мужа сходить вместо нее. У Джека было множество хороших качеств, но благоразумие и умение контролировать эмоции не входили в их число, особенно когда дело касалось затронувшей его медицинской проблемы. Ей было прекрасно известно, что Джека возмущает нынешняя тенденция без разбора назначать аддералл, как и конспирология, которую разводят вокруг вакцинации. Ему не раз приходилось делать аутопсию детишек, умерших в результате упрямства родителей-антипрививочников.

Помедлив на верхней ступеньке гранитного крыльца, Лори обернулась и бросила взгляд на противоположную сторону улицы. Отсюда можно было видеть баскетбольную площадку, расположенную в небольшом парке, где имелись также несколько качелей, песочниц и кованых садовых скамеек. В этот час солнце еще не село, но уже скрылось за домами, и над площадкой загорелись светодиодные лампы, за установку которых заплатил Джек.

С крыльца Лори разглядела, что игра в самом разгаре. Чтобы отличать своих от чужих, члены одной команды были в футболках, а другой — с голыми торсами. Они метались туда-сюда, перемещаясь от корзины к корзине. Хотя глаза на таком расстоянии могли подвести, Лори показалось, что она заметила Джека среди бесфутболочных игроков, даром что воздух успел стать довольно прохладным.

Лори пожала плечами. Уличный баскетбол был страстью Джека, которую она не разделяла и молила небеса, чтобы муж все-таки прозрел и осознал: игра не стоит того, чтобы получать травмы (с ним уже такое случалось, в результате чего потребовалась операция колена). Лори со вздохом вошла в подъезд и стала подниматься к своей квартире, занимающей три верхних этажа дома, с четвертого по шестой. Чем выше она взбиралась, тем тяжелее казались ей собственные ноги и мягкий портфельчик. Лестничные пролеты словно стали длиннее обычного и в каждом прибавилось ступенек. Она не ожидала, что придется возвращаться так поздно, но таково уж бремя главы нью-йоркского бюро. Сегодня вечером, как раз, когда она решила, что разобралась со звонками, поступившими за время вскрытия с Арьей Николс, ей сообщили, что один из новых фургонов судебно-медицинской экспертизы во время перевозки тела обратно в морг попал в серьезную аварию. Пришлось немедленно заняться координацией действий транспортного отдела, юристов, отдела по работе с персоналом и полиции. К счастью, водители бюро были пристегнуты, и хотя потребовалась госпитализация, оказалось, что с ними все более или менее в порядке. Чего не скажешь о фургоне. Счастье, что его единственный пассажир был уже и без того мертв.