Дурной характер

— Та-ак, нужно вспомнить, что вчера было, — привычку беседовать сама с собой Лёлька так и не смогла искоренить, — Пили. Шампанское. До этого Мартини. Вспоминали знакомых. А потом… провал! Леша! — крикнула она вовсю мощь своих легких. И пусть голова ее расколется на двое, но она оторвет голову этому… этому… — Вот черт, даже и ругательство достойное не подберешь!

Алексей появился в дверном проеме, словно из воздуха.

— Та-ак, признавайся, куда ты меня притащил?

— К себе. У меня собственный дом на берегу моря. Помнишь, я мечтал о таком?

— О, ну как же! Не прошло и минуты, А ты уже хвастаешься «Какой я замечательный!», «Чего я только не добился!», ладно бы там, яхта на Канарах, дом на Карибах, э-э-э, ну, остров личный, а то тьфу, дом в Геленджике! Я, кажется, отвлеклась от темы. Какого ляду ты меня сюда привез? — рявкнула Лёля и схватилась за голову. Еще один подобный крик и черепушка не выдержит накала страстей.

— Я соскучился по тебе, Лёль. Господи, кто бы знал, как я скучал по тебе все эти годы. Никто не читал мне лекции, не кричал на меня, не называл олухом и не любил так, как ты… — тихо прошептал он, — Да, кстати, личный остров я пока не купил, но квартиру в Австралии приобрел, — Лешка подмигнул Лёле.

— О, боже милостивый, — простонала она, хватаясь за голову, — Слышь, ты, миллионер-похититель, таблетка от головной боли в твоем «шикарном» доме найдется, али личный врач присутствует?

— Ну, допустим не миллионер, пока. А таблетку сейчас принесу. Не хочу, чтоб нам кто-то мешал, — усмехнулся Алексей.

— Ууу, сволочь, — Лелька кинула в него подушкой, но та попала по закрывающейся двери.

— Козел! Придурок! О, за что мне все это?! Идиот!

— Я тоже тебя люблю, — донеслось из-за двери.

— А я тебя нет!!! — женщина накрыла голову подушкой и замолчала.

— Выпей, легче станет! — Лешка стоял у кровати, на ладони лежал белый кружок таблетки.

— Надеюсь это яд, — пробурчала она, принимая вертикальное положение.

— Потому что в другом случае я тебя убью. На фига ты меня сюда притащил спрашивается, а?

— Хотел побыть с тобой наедине, — пожал плечами он.

— А меня, значит, спрашивать не надо?

— Ты бы отказалась.

— Логично, — пробормотала она. — Ну что ж, веди меня, показывай свой владения.

— А ты меня за это поцелуешь? — в глазах Лешки прыгали чертенята.

— Э, нет, тюремщик доморощенный, я женщина замужняя, мужа люблю, поэтому кина не будет.

— Уверена? — Лешка сгреб ее в охапку, и сердце Лёльки испуганным зайчиком отправилось вскачь.

— Уверена, — прошипела она, стараясь контролировать эмоции.

— Тогда пойдем, — мужчина разжал объятия, и женщина почувствовала… разочарование?

Все походило на странный сон, мечту, ставшую явью. Они болтали ни о чем, смеялись, купались в море, Лёля язвила на каждом шагу, а он называл ее Ежиком. Вспоминали веселые случаи… Выйдя из воды, Лёлька уселась на песок, подтянув ноги к подбородку. Лешка плюхнулся напротив.

— Почему ты тогда ушла? — спросил Лешка, заглядывая в глаза Лёле.

— Странный вопрос, — удивилась она, — Такой большой мальчик, а все никак не можешь понять?

— Я не о том. Я спрашиваю, почему ты ушла к Ромке.

— Потому что он меня любил. — Лёлька вытянулась на песке, подставляя спину солнышку. Купалась она в нижнем белье. Наотрез отказавшись от купальника, который предложил ей Лешка.

Еще не хватало надевать вещи его жены!

— А я разве нет?

— Нет, Леш, ты меня не любил. Ты мной пользовался. Я была для тебя вещью, которая не хотела растягиваться до твоего размера. — былая обида подняла голову, сминая романтику обстановки, — Вот и все. А Рома… Ромка, он, помог мне забыть тебя. Он ласков и нежен, заботлив… Знаешь, со мной никто так не обращался до него.

— Ты могла бы… — неуверенно произнес он.

— Нет, Леш, не могла. Понимаешь, если человек любит, то принимает тебя таким, какой ты есть, не требуя меняться, ломаться, становиться таким, каким его хотят видеть. Когда люди с разными характерами любят друг друга, то они вместе стремятся измениться, приходят к компромиссу. Ты же не хотел меняться, а стремился поменять меня. Хотя, знаешь, если бы ты, предложил мне тогда быть вместе, не глядя ни на кого, я бы пошла за тобой… — призналась Лёля, решив говорить на чистоту.

— Я дурак, я знаю, Лёль. Если бы ты знала, сколько раз я прокручивал в голове тот момент и корил себя за то, как поступил. Я идиот!

— Да-да. Иногда прозрение наступает слишком поздно, — буркнула Лёля, отворачиваясь от него. Его слова отдавали болью в сердце. Она не хотела, чтобы он видел.

— Я хотел все поменять, — Лешка сел на песке и притянул Лёлю к себе. Она не сопротивлялась. Он прижался животом к ее спине и продолжил, — Я просил твою маму передать тебе письмо, перед тем, как уехать в Австралию.

— А позвонить ты не мог?

— А ты бы взяла трубку?

— Ты знал, что моя мама тебя не любит. И не передаст его.

— Я думал, что она поймет. Я приехал из Австралии…

— Ага, через два года, а я ж, естественно, должна была ждать тебя и верить, что ты приедешь!

— Ты вышла замуж. И была беременна.