Дурнушка

Надевая кожаные ботинки, она одновременно застегивала дрожащими пальцами пуговицы на брюках… и пыталась восстановить душевное равновесие. Но Роналд, всего лишь спросивший «ты готова?», снова выбил девушку из колеи.

Да он сейчас взорвется от нетерпения, думала Дорин, глядя на его твердый подбородок и сжатый в тонкую линию рот. Но не от нетерпения мужчины, желающего обладать женщиной. Он очень быстро нашел, что ответить на ее издевку — конечно, тут и не пахнет любовью, по крайней мере, с его стороны.

— Да, готова и жажду понять, что все это значит.

Голос ее звучал ровно, хотя сердце трепетало, как хвост пойманной рыбки.

— Объясню за ланчем.

Дорин натянула нелепую, похожую на воронье гнездо черную шляпу, невыгодно подчеркивающую бледность ее кожи.

— Нам пора, — произнес Роналд мягко.

У него появился план, от которого он не собирался отказываться. Более того, намеревался осуществить прямо сейчас, не откладывая. Дорин, конечно, не подозревала, что творится у него в голове, и поэтому вела себя так, будто весь мир вокруг нее сошел с ума.

Проехав с полмили, машина остановилась у небольшого, уютного ресторанчика. Путь был коротким, и Дорин не успела привести мысли в порядок. Она безостановочно твердила: «Ронадд хочет на мне жениться» — но легче от этого не становилось. Идея казалась по-прежнему абсурдной.

Много лет назад, когда еще позволяла себе помечтать, Дорин представляла, как Ронадд делает ей предложение. Непременно благоухали розы и струился лунный свет, а он стоял на одном колене и говорил, что всю жизнь любил только ее и ждал, пока она подрастет. Однако реальность была далеко не так прекрасна, как мечты глупой, наивной девчонки.

В промежутке между рождественскими и новогодними праздниками в жизни ресторанчика наблюдалось затишье, и поэтому небольшой, слабо освещенный зал был предоставлен им двоим. Дорин осталась в мешковатом пиджаке, однако шляпу Роналд с ее головы снял.

— Вот так-то лучше, — прокомментировал он.

Дорин подняла взгляд и заметила улыбку, смягчившую суровые складки у его рта. Роналд выглядел настолько спокойным, если не сказать самодовольным, что ей неожиданно захотелось его ударить или хорошенько потрясти.

— Я не голодна. Мне всего лишь любопытно узнать, что же кроется за твоим на редкость… романтичным предложением руки и сердца.

Срывающийся голос подсказал Роналду, что она решила вновь превратиться в мифическое чудовище. Да, пожалуй, его предложение слегка смутило Дорин, но она наверняка все поймет как надо. Он всегда восхищался ее умением рассмотреть проблему со всех сторон и, в конце концов, найти верное решение. Научилась же она водить машину, смогла же приготовить обед из трех блюд — значит, справится и с этой задачей.

— Давай после ланча. Возьми что-нибудь легкое, если нет аппетита. А я вот собираюсь попробовать здешние отбивные.

Из чувства приличия Дорин заказала салат с креветками и выпила бокал красного вина. Но даже после столь несерьезной закуски ее желудок словно сжался в комок. Она с ужасом смотрела на Роналда, который целеустремленно расправлялся с содержимым своей тарелки. Ему-то легко, у него в животе гиппопотамы не танцуют джигу, а сердце не разрывается от противоречивых желаний! Он вообще сейчас напоминает отлаженный механизм.

Дорин отодвинула бокал и с решительным видом произнесла:

— Дорогой Роналд, если ты решил столь скоропалительно объявить о новой помолвке в отместку Гленде, то, будь добр, забудь об этой идее. Или найди кого-нибудь другого для подобных игр.

— О какой помолвке может идти речь, — его холодный взгляд пронзил Дорин насквозь и, как ей показалось, приморозил к спинке стула, — если мы поженимся через две недели? И Гленда тут ни при чем.

— Нет, этого не будет!

— Назвав любовь «состоянием», которое не имеет к нам никакого отношения, ты, естественно, забыл, что именно из-за Гленды захотел остепениться и обзавестись семьей, хотя до нее у тебя были не менее восхитительные женщины. Неужели тебе ни разу не приходило в голову, что ты любишь ее? — Дорин интуитивно понизила голос, желая выказать сочувствие. Она не хотела причинить ему боль, напоминая о неприятных вещах. — Могу представить, как нелегко тебе пришлось, когда расстроилась ваша свадьба, но не думаю, что женитьба на другой принесет тебе успокоение.

Ей неожиданно захотелось подойти к нему, взять за руку, утешить. Но Роналд выглядел настолько суровым и отчужденным, что она не решилась.

— А если ты сумеешь забыть Гленду, то окажешься связанным с женщиной, которую не любишь. Знаешь, мне бы не хотелось всю жизнь чувствовать себя вещью второго сорта.

— Пожалуй, тебя бы не взяли в приличную газету вести переписку с читателями. Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем говоришь!

Казалось, он с трудом сдерживает раздражение. Нормальный брак, о котором она говорила, совсем не входил в его планы. Роналд готов был поставить памятник «Дорин Линвуд, с любовью и благодарностью», лишь бы она прекратила говорить о Гленде.

Он снова наполнил бокал Дорин и постарался удовлетворить ее интерес к разорванной помолвке.