Читаем Дурнушка полностью

Дурнушка

Малопривлекательная особа, поставившая крест на личной жизни, приезжает в российский курорт, залечивать душевные раны. Прямо с железнодорожного перрона ее закручивает в водовороте местного гостеприимства.

Руслан Шитов

Проза / Современная проза18+
<p>Руслан Шитов</p><p>Дурнушка</p>

Дурнушка

Вика Плошкина о том, что она «дурнушка» поняла очень рано. И эта уверенность в ней совершенно не колебалась, когда на прямой вопрос ее мать отвечала: «Что ты, Вика, ты у меня совсем не дурнушка». Этого для дочери было мало. Или как раз достаточно, чтобы согласиться со своими ранними выводами. Но это самоутверждение никоим образом не мешало Викиному становлению в жизни. Понимая, что успехом у мужчин она не будет пользоваться, она со всем усердием сосредоточилась на будущей карьере. Для этого она прилежно училась, не допуская никаких оплошностей в виде оценки ниже пятерки или, упаси боже, четвёрки; ставила амбициозные цели и верила в свой будущий успех.

К тридцати пяти годам Вика, вернее Виктория Семёновна, стала главным бухгалтером ООО с многообещающим названием СтройСервис-Перспектива. Хотя это нельзя было назвать провалом, Вика все же не чувствовала желанного удовлетворения. Как в прочем и от прежних своих восходящих шагов по карьерной лестнице. К счастью после очередного квартального отчета Танечка, секретарша и неугомонная болтушка, посоветовала Виктории Семеновне развеяться на морях. «Сочи – это просто рай для одиноких успешных девушек (правда, она хотела сказать «женщин», но вовремя одумалась). Говорю вам, – уверяла Танечка, – море и Amore –то, что доктор прописал».

До курорта, на который Вика возлагала так много надежд, она добиралась поездом. Так было дешевле и что не мало важно безопаснее. Авиасообщение она категорически отрицала. В 8-35 по местному времени ею уже почти ненавидимый поезд прибыл на многопутную и многолюдную станцию Адлер. На перрон она вышла с таким вздохом облегчения, будто только что спаслась от переезда поездом. После многочасового путешествия в душном купе, тенистый перрон и свежий черноморский воздух воскресили в ней надежды на незабываемый отдых.

Залитая солнцем привокзальная площадь встретила ее экзотикой вашингтоний, июльским зноем и напористой стаей таксистов-зазывал. Их голоса, с характерными языковыми аберрациями, Вика старалась игнорировать. Она заблаговременно вызвала такси привычным ей, цивилизованным способом и, в нетерпении поглядывая в телефон, упрямо шла к намеченной геолокации.

В назначенном месте такси не оказалось. Привокзальные бомбилы, чувствуя затруднения одинокой туристки, хищнически поглядывали в ее сторону. Вика начинала нервничать. И тут случилось небывалое. Пред ее взором будто ангел на колеснице, будто рыцарь на боевом коне, резво вклинился в ряды припаркованных авто до блеска наполированный белый УАЗик без верха и казалось почти без дверей. За рулем этого глубоко кастомизированного внедорожника сидел красиво седеющий мужчина лет сорока пяти с ухоженной щетиной и в дорогих солнцезащитных очках а-ля Тони Старк. Не открывая двери, он по-молодецки перемахнул через борт своего кабриолета и, ослепительно улыбаясь, поспешил в направлении Вики.

– Такси вызывали? – будто шутя обратился к ней незнакомец.

– Вызывали, – бессознательно ответила Вика.

– Я вас сразу узнал, Виктория Семеновна.

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза