Дурочка, или Как я стала матерью

– Пожалуй, что нет. – Она снова опустила голову. – Мне удалось выяснить их последний адрес. Оказалось, что они жили в Шарлотте, в Северной Каролине. Я наняла женщину, чтобы та могла присмотреть за матерью, а сама полетела в Шарлотт. По нужному мне адресу я нашла женщину, которая оказалась внучатой племянницей Киттерингов. Она рассказала мне, что Деннис умер давным-давно, а Элизабет скончалась еще раньше.

Джина была ужасно разочарована. Ей так хотелось найти для матери родителей, пока та еще была жива!

– Я объяснила той женщине, зачем приехала, и попросила ее рассказать про Денниса и Элизабет, чтобы я могла поделиться этой информацией с мамой. И рассказать, в частности, почему ее отдали в другую семью.

– А ее не шокировало известие о том, что дядя и тетя отдали ребенка на усыновление?

– Нет, – ответила Джина. – Как оказалось, многие знали об этом, но никто не догадывался, почему они так поступили. Женщина сказала, что у нее сохранилась коробка с вещами, которые принадлежали Деннису и Элизабет. Она сберегла ее, потому что рассчитывала в один прекрасный день отыскать этого ребенка. Но она так и не приступила к поискам. Думаю, она была рада тому, что моя мать получит эти вещи, но не очень-то была заинтересована в поддержании родственных отношений.

Джину это вполне устраивало, поскольку женщина ей не слишком понравилась.

– И что было в коробке? – поинтересовался Клэй.

– Куча старых вещиц. Парочка книг. А еще – дневник в розовой обложке и рубиновое ожерелье. – Джина подняла руку, на которой красовалось кольцо с рубином. – Этот камень как раз оттуда.

– Чей это был дневник? – спросил Клэй.

– Элизабет. Вот он-то оказался настоящим сокровищем.

– Почему?

– Я начала читать его своей матери.

Они перенесли постель матери в их спальню, и Джина, устроившись возле кровати, зачитывала матери отрывки из дневника. Та лежала с закрытыми глазами, однако внимательно слушала.

– Из дневника мы узнали о том, что Элизабет была дочерью Калеба и Мери Пур. Она выросла здесь, в этом доме. Ну а я, получается, правнучка Мери Пур.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. Слышно было только, как за окном шумит океан. Джине даже показалось, что Клэй не понял, что она сказала, но тот вдруг отодвинулся от нее и сел на постели.

– Джина, – на его лбу прорезались глубокие морщины, – почему ты не сказала нам об этом раньше?

Было видно, что он сильно рассердился. Джина не ожидала такой реакции, но отнеслась к ней с пониманием.

– Я приехала сюда только для того, чтобы взглянуть на маяк, – попыталась она оправдаться. – Я не собиралась ни с кем знакомиться и уж тем более заводить друзей. Мне хотелось сохранить свою личную жизнь в тайне. Но со временем я начала доверять тебе. И ты стал мне небезразличен. А после того, как ты рассказал мне о Терри, я тоже захотела открыть тебе правду.

– Знаешь, очень странно, что ты решила умолчать об этой истории, – заметил Клэй. – Ты жила в этом доме, как будто он ничего для тебя не значит, принимала нашу помощь…

Клэй встал и надел шорты, после чего вновь сел на постель – подальше от Джины. Не нужно было рассказывать ему, подумала она. Или надо было сделать это раньше.

– Я вовсе не собиралась…

– Теперь я понимаю, почему эти линзы так важны для тебя. Они – часть твоего наследства. Но почему бы сразу не сказать об этом? Зачем придумывать эту сказку про специалиста по истории маяков? Ты же вовсе не историк, так?

– Да.

– Ты просто манипулировала мной и Лэйси. Зато отец тебя сразу раскусил. Жаль только, что я его не послушал.

Интересно, что сказал о ней Алек? По большому счету, впрочем, Джине не было до этого дела. Сейчас ее интересовало лишь то, что думал о ней Клэй.

– Я вовсе не манипулировала вами, – запротестовала она. – По крайней мере, не умышленно.

– С какой стати ты решила переспать со мной? – спросил Клэй. – Чтобы я убедил отца помочь тебе с подъемом линз?

– Нет, Клэй. – Джина схватила халат и выбралась из постели. – Это не так. Пожалуйста, ничего не говори отцу про линзы. Я пришла к тебе вовсе не из-за них.

– Тогда почему? – настаивал Клэй.

– Потому что я люблю тебя, – вырвалось у нее. – Я люблю тебя, – добавила она совсем тихо. – Прости, что причинила тебе боль. Я знаю, каково это, сама не раз страдала в прошлом.

Отвернувшись, Клэй смотрел в окно.

– Возвращайся к себе, – попросил он.

Джина не шевельнулась.

– Я понимаю, что совершила ошибку, не рассказав обо всем сразу. Мне очень жаль, что так получилось.

– Уходи, – повторил он. – Может, завтра я и захочу поговорить об этом. Но пока я слишком зол.

– Хорошо, – сказала она. – Но подумай обо всем. Может, ты просто пытаешься найти причину, чтобы не любить меня? Или ты думаешь чтить память Терри, отказавшись от собственной жизни?

Клэй даже не повернулся, и Джина подумала, что она зашла в своих намеках слишком далеко. Не дождавшись ответа, она вышла из комнаты и поспешила к себе в спальню.