Дурочка с маком (СИ)

Он вошел в кабинет, неся под мышкой объемистый пакет со вчерашними документами. Черт, я таки забыла его в машине Виктора!

Я робко спросила его, как он себя чувствует.

Павел посмотрел на меня долгим взглядом, потом спокойно сказал:

– Все нормально. Проехали.

С этой минуты он вел себя со мной так же, как раньше. Только я стала замечать, что иногда он подолгу смотрит на меня, когда думает, что я этого не вижу.

Впрочем, с той ночи моя жизнь наполнилась такой любовью и такими переживаниями, что до чувств и мыслей других людей мне просто не было дела. Нет, я не стала равнодушна к их переживаниям, просто у меня как будто уши заложило, ну, как в самолете.

Виктор звонил:

– У меня есть два часа.

И я больше уже ни о чем думать не могла, как только о минуте, когда мы останемся одни. О, Господи, как же я была тогда влюблена!

Как-то, лежа на прохладных шелковых простынях и остывая от недавних объятий, я попросила его:

– Виктор, ты не звони мне заранее, пожалуйста. Я потом ни о чем думать не могу, кроме как о том, как у нас с тобой все будет.

Он провел ладонью по гладкой коже моего бедра, и в глазах его сверкнули довольные искорки:

– Неужели ты так отчаянно влюблена?

Я кивнула.

Скрывать было бессмысленно: влюблена отчаянно и бесповоротно.

Примерно через неделю после нашего первого свидания, он привез меня в квартиру, которую купил в новом доме для наших встреч. Жильцы друг друга не знали, и мы могли рассчитывать на сохранение тайны. Виктор приобрел место в подземном гараже, и, приезжая ко мне, оставлял машину там. Вскоре я и насовсем здесь поселилась, объяснив Кларе Ильиничне, что поживу у своего парня. Женщина она вполне современная, поняла меня. Периодически я навещала ее, со временем ограничившись звонками. Сестре я благоразумно не стала сообщать об изменениях в личной жизни, инстинктивно понимая, что она этого не одобрит.

Зато теперь мы могли встречаться чаще. Иногда Виктор забегал буквально на полчаса, предупредив меня звонком, а иногда являясь, как снег на голову, без всякого предупреждения.

Опасаясь, что он может столкнуться с кем-то из подруг, я жила почти затворницей.

На работе мы не разговаривали и почти не встречались, чтобы приятельницы его жены не наболтали ей лишнего.

Иногда, впрочем, довольно редко, я встречала Владиславу Николаевну в коридорах компании, а однажды столкнулась с ней в приемной. Это была еще молодая, и все еще очень красивая холодная и сдержанная женщина. Правда, Алена как-то сказала, что работала с ней, и предупредила меня, что та – стерва редкостная, и не дай мне Бог попасть ей в руки. Она носила изысканные наряды, и, надо признать это, представляла вместе с мужем очень гармоничную пару.

По молчаливому уговору, ни с Леной, ни с Аленой я своими тайнами не делилась. Конечно, обе догадывались. Алена не одобряла этого, но в открытую осуждать меня не решалась, боясь причинить боль. А Ленка, всегда готовая поддержать чужую интригу, молчаливо покровительствовала своему начальнику.

Компенсируя недостаток времени и внимания, Виктор буквально заваливал меня дорогими подарками, духами, украшениями. Ему доставляло чувственное удовольствие смотреть, как я примеряю дорогое белье, или красивую одежду и обувь. Каждый вечер я наряжалась, как если бы знала, что он непременно приедет.

Мы почти никуда вместе не выходили, опасаясь лишних глаз. Впрочем, Виктор часто ездил в командировки, и иногда к нему присоединялась и я. Мы часто ездили за город, гуляли по уютным городкам Подмосковья.

Так прошло лето, наступила осень с ее затяжными, занудными дождями.

Я поняла, что имел в виду Виктор, говоря о том, что я не знаю, какую ношу принимаю, соглашаясь на связь с ним.

Я пыталась занять свободное время, чем только можно. Я вязала и вышивала, читала книги и смотрела телевизор, но все это время мучительно ждала его звонка. Алена видела, что я чем-то расстроена, и молча сочувствовала. Кажется, Виктор тоже заметил это, потому что стал еще внимательней.

Я не проработала и года, отпуск мне не полагался, но он велел мне написать заявление и подарил путевку в Испанию. Я сначала обрадовалась перемене мест, климата, а потом заскучала. Наверно, он понял все по моему голосу. Вернувшись в мадридскую гостиницу после экскурсии по какому-то дворцу сложной архитектуры, я вошла в вестибюль и около широкого окна увидела его. Я просто не помню, успели ли мы добраться до номера без приключений, так мучительно я хотела его рук и губ. Кажется, следующие сутки мы провели в постели. На другой день, раздав щедрые чаевые, мы улетели домой.

А дома опять дожди и промозглая серость.

Я записалась в элитный оздоровительный центр, чтобы хоть немного отвлечься.

Занятия были довольно дорогими, но Виктор оплатил мой абонемент.