Дурочка с маком (СИ)

– Не подвела тебя твоя печенка. Подослал я туда своих ребят. У них на воротах объявление висит, о приеме в охрану. Костя сказал, что очень высокие требования к кандидатам. Он поболтался там немного, якобы с целью устроиться на работу. Кстати, любопытная деталь: всех сторожей, дежуривших тогда, уволили. Косте удалось разговориться с уборщицей, она дала ему адрес своего племянника, который работал в ту смену и даже пострадал на пожаре. Он нашел парня, тот до сих пор нигде не работает, зол на руководство завода. Рассказывает некоторые очень любопытные подробности: за неделю до пожара цех был выведен на капитальный ремонт, недавно полученное и установленное оборудование, стоившее весьма прилично, было размонтировано и снято, все мало-мальски ценное оттуда было вывезено. Если посмотреть на сумму компенсации, то ребята просто мелочились. И откуда там взялись емкости с горючими компонентами для производства лаков, тоже непонятно, у лакокрасочной линии свои склады, и для сырья, и для готовой продукции. Конечно, может, просто наш обычный российский бардак, но уж больно все кстати: полыхало так, что пожарные ничего уже сделать не смогли.

– А что там с погибшими? Может, следователь чего нарыл?

Игорь почесал переносицу:

– Тут вообще история непонятная. На заводе никто не пропадал, а в цеху два обугленных трупа. Одни головешки остались, температура там была очень высокая. Следователь предполагает, что это могли быть какие-нибудь молдаване или украинцы, рабочие строительной бригады. Но дело в том, что и директор строительной фирмы, и рабочие в один голос твердят: у них тоже никто не пропадал. На заводе пропускная система, посторонних быть не должно. Зарплаты там по нашим меркам приличные, люди за работу держатся, и присутствие чужих людей ночью на территории завода всем непонятно. Костя на всякий случай взял у парня телефон его приятеля, обещал свести с ним.

Я обдумывал сведения, полученные от Игоря, предостерег его:

– Смотри, чтобы до дирекции не дошло, что мы что-то вынюхиваем: Виктор с нас за самодеятельность шкуру снимет.

– Что я, без понятия, что ли? – обиделся Игорь. – Костя представился журналистом местной газеты. Ну, вроде он хочет написать о пожаре, о том, что погибли люди, а никто ответственность не понес.

– Ты еще что-нибудь узнал?

Игорь кивнул:

– Я посмотрел в налоговой реестр акционеров. Любопытная картина вырисовывается: в прошлом году произошло объединение двух фирм: «Омеги» и «Омеги-плюс». Второй фирмой руководил сын бывшего генерального, Андрей Одинцов. При слиянии фирм было произведено перераспределение пакета акций. В новой компании Одинцову-старшему принадлежал самый большой пакет – сорок процентов, его компаньону Ивченко М.А. – двадцать пять процентов, сыну выделили десять процентов, ну и у остальных по мелочам. Я просмотрел изменения, вносимые в реестр акционеров, и выяснил любопытные вещи: в течение года младший Одинцов методично скупал акции, в результате чего его доля возросла до восемнадцати процентов. Затем сообщается о переходе доли Ивченко М.А к его дочери Ивченко М.М. в соответствии с Уставом общества и законодательством о наследовании, а затем появляется вовсе любопытная запись: внесение изменений в связи с переменой фамилии.

– Неужто Ивченко стала Одинцовой?

– Правильно. Так что в мае прошлого года супруги объединили усилия, папу отправили в отставку, и генеральным стал Одинцов Андрей Викторович.

Я задумался.

– Знаешь, я когда-то был довольно хорошо знаком с Виктором Захаровичем, еще через наших с Ильей родителей. Замечательный был мужик, охотник страстный. А вот Андрей мне никогда не нравился. Я никогда не интересовался его личной жизнью, но знаю, что вторым браком он был женат на секретарше отца. Замечательной красоты была девушка, и помню, что очень любила своего шефа. Даже некоторое время жила в их семье, кажется, дальняя родственница жены, или что-то в этом роде. Поэтому я не удивился, что Женя и с новым мужем живет одной семьей с Виктором Захаровичем. Надо все-таки с ним поговорить.

– Зачем? Ты говоришь, что мужик он хороший, скорее всего, он не захочет обсуждать с нами сыночка и его делишки.

Я выбросил сигарету.

– И все-таки я чувствую, что мне нужно с ним встретиться. У меня нет его телефона, но я помню, где он жил раньше. Вечером и проеду.

Я стоял у кованой ограды. Окна в доме были темными, и на мой звонок никто не откликнулся. К калитке подошел большой светлый с темными пятнами сеттер, печально посмотрел на меня и вздохнул.

Я вспомнил: это была любимый охотничий пес Виктора Захаровича, кажется, Байкал.

Я окликнул его:

– Байкал, где же твой хозяин?

Собака посмотрела на меня, и понуро побрела к дому. По собачьим меркам он был уже немолод, переступал осторожно, и лопатки его при ходьбе выдавались.

Мне стало тревожно.

Неожиданно в переулок свернул большой джип, и из него вышла девушка. Я вспомнил, что ее зовут Женя. В руках она держала какие-то пакеты.

Она вопросительно посмотрела на меня: