Душа

Друг встрепенулся, переварил вопрос, успев поменять выражение лица из хмурого в задумчивое, затем в испуганное, а после усиленно принялся вспоминать детали своего выхода, пока наконец не решился ответить:

– Слушай, а я ведь…

Тёму прервал мощный взрыв и тряска. Водитель резко вдарил по тормозам, и нас дёрнуло в сторону. Раздались выстрелы, прогремел ещё один взрыв, наш броневик слегка подбросило вверх.

– Прижмитесь к сидениям! – крикнул лейтенант Ткаченко, и мы незамедлительно последовали приказу.

Будто специально по правому боку джипа прошлась очередь, но оставила за собой лишь страшный грохот и ничего более.

– Даня, газуй! – лейтенант встал со своего места и поднялся к люку на крыше. – Давай, давай! Вперёд!

Двигатель зарычал, колёса настырно завертелись, броневик рванул, и нас снова тряхнуло. Даня порулил в обход остановившейся колонне, а тем временем лейтенант высунулся наружу, сделал несколько выстрелов, за которыми последовали чьи-то крики, и снова нырнул внутрь.

– Окружили, падлы! Что впереди?

– Не видно ни хрена. Дымовая завеса!

– Зараза!

Я обнаружил себя искорёженным, с почти прижатыми к груди ногами. Ремень больно сжимал плечо, я бешено дышал и, кажется, не моргал. Не отрываясь, смотрел на Леру, будто это могло как-то её уберечь. Она боялась. Очки криво висели на носу, а тоненькие пальцы сжимали ремни. Повернув голову, встретился взглядами с Тёмой. Мой друг пребывал в ужасе не меньше меня и с испугу ухватился за ногу лейтенанта, стоявшего прямо перед ним с автоматом в руках.

– Что происходит?! – завопил я. – Что бл…

Новый взрыв прогремел совсем рядом. Наскочивший на кочку броневик подпрыгнул, лейтенант чуть не провалился, но успел ухватиться за ручки сверху, а снизу его крепко держал Тёма.

– Гони, гони! – бросил Ткаченко, восстанавливая равновесие.

Броневик пронзил завесу, и нас заволокло облаком дыма.

Что происходило дальше, я представлял плохо, потому что изо всех сил зажмурился и сдерживал подошедшую к горлу тошноту.

Подвеску трясло, мотор дико гудел, стрельба превратилась в непрерывное, ужасающее, преследующее нас по пятам нечто.

Лейтенант снова высунулся из люка и принялся поливать неведомого врага свинцом. Как он понимал, куда нужно стрелять, я и представить не мог.

Происходящее слилось в единый грохочущий кошмар. Мне очень хотелось, чтобы это всё оказалось лишь сном, и я даже с силой ущипнул себя за ляжку, но это не помогло.

Не знаю, сколько времени прошло до того момента, когда Даня воскликнул: – Прорвались!

Мне показалось вечностью то, что наверняка заняло секунд десять.

– Сворачивай с маршрута, – скомандовал лейтенант, садясь на своё место. – Нам нужно оторваться.

– Может, объясните, что происходит? – голос профессора звенел сталью. Для незнакомого с ним человека это особо ничего не значило, даже наверняка и незаметно было, но нас, инженеров, это пробрало не меньше взрывов и выстрелов. Руслан Тимурович невероятно злился.

– На нас напали, – огрызнулся лейтенант. – Вы точно учёный?

– Совершенно неуместный сарказм, – профессор поджал губы, отчего мне вдруг захотелось покинуть броневик.

Обстрелы прекратились. Даня петлял из стороны в сторону, объезжая деревья и овраги, но опасность миновала, и адреналин отпустил.

Меня вырвало прямо под трясущиеся ноги. Лейтенант выругался, но после сжалился и попытался успокоить, мол, нормально, бывает.

Лера рыдала, она трясущимися руками поправляла очки и вытирала сырой нос. Тёма пялился в одну точку и мёртвой хваткой сжимал подлокотники, а профессор… Руслан Тимурович выглядел разозлённым, не более. Ни капли страха я не увидел сквозь его треснувшие очки.

Кого-то вырвало вслед за мной. Я оглянулся и увидел, что это был Антон, наш химик. Вика, второй химик, сидевшая слева от Леры, замерла, словно статуя. Она совершенно не двигалась, и я не сразу заметил поломанные ногти, впившиеся в подлокотники.

– Ч-что д-д-дальше? – стуча зубами, спросил я.

– «Аят», это «Леший-3». «Аят», это «Леший-3». Как слышно, приём! – вместо ответа раздался крик от лейтенанта. – «Аят», это «Леший-3». Мы попали в засаду. Приём!

Но из динамика доносились лишь треск и шум. Лейтенант снова выпалил пару матерных ругательств и засунул рацию обратно.

– Глушилки? – почти утвердительно спросил Даня.

– Да, что б их… – подтвердил догадку Ткаченко. – Как они нас здесь нашли? Мы в грёбанном лесу посреди тайги! Нам нужно вернуться на базу…

– Никак, командир, – заявил Даня. – Повернём обратно, и нам кранты.

– В лабораторию! – вдруг выпалил я, чем вызвал недоумение у всех присутствующих. – Н-нам же н-нужно подать сигнал? – отвечая на немой вопрос, я вдруг понял, что дрожь начала уходить. – Т-там наверняка есть п-подходящее оборудование. И модуль центрального управления должен быть уже там. Мы можем сконструировать маяк связи.

– Уверен? – с полной серьёзностью спросил лейтенант. – Глушилки мощные. Вы сможете перебить их?

– Это одна из целей нашей работы, – Тёма тоже, кажется, начал отходить и включился в разговор. – В теории, установка должна перебивать все известные глушилки и даже более того.