Душа архонта

Наверное, любовь такая и должна быть. Неторопливая, чуть отстраненная, немного ироничная и нежная. Амаранте удалось согреть кровь Галара, а его потеплевшие ладони оживили ее полузабытую страсть. А разве есть кому хранить верность? Северону? Прошел целый век, и чувства к нему померкли, оставив лишь горечь утраты. Вспоминая названного брата, Моран забыла о Ханлейте, для которого этот день стал последним в жизни, а мысль о ней — единственным утешением.

* * *

Моран вытащила руки из-под одеяла и потянулась всем телом. Оковы сна еще держали ее в том пограничном мире, где сновидения переплетаются с явью, рождая причудливые мысли и образы. Утро близилось к полудню, а солнечный свет заливал пространство сиреневой полупрозрачной палатки, изнутри напоминающей фантастический цветок.

«Что это за место? Мы опять проспали и дали Герванту повод язвить», — улыбаясь, подумала Амаранта безо всякого сожаления. Ханлейт лежал рядом, зарывшись головой в подушки. На неожиданно светлой коже Хранителя рисунок древа выделялся четче, чем обычно. Протянув руку, Моран привычно провела пальцами по стволу, раскинувшему ветви на плечи. Ханлейт не проснулся.

— Хан! — окликнула она.

— Что?!

Разбуженный Галар щурился от яркого света и соображал, не послышалось ли ему чужое имя. Амаранта в ужасе прикрыла рукой рот, осознав, где и с кем она находится.

— Что ты со мной сделал?!

— Ты странно выражаешь свое восхищение, Моран, задавая наутро глупые вопросы трагичным тоном. У нас была чудесная ночь!

Галар решил, что ему показалось, и поцеловал Амаранту. Она ответила на ласку, запустив пальцы в его тонкие и густые волосы. «Все хорошо», — подумала Моран, делая последнюю уступку эльфийской магии иллюзий, но прозрение было не остановить: пустота в душе, вынуждающая снова и снова искать смысл в настоящем, стремительно заполнялась. События, поступки, слова неприязни и любви, — весь долгий путь друг к другу, пройденный с Ханлейтом вместе, оживал в ее сердце, заставляя его биться все чаще. Галар почувствовал неладное.

— Смотри на меня, — приказал он, сжав ее виски ладонями.

— Дар эльфийской магии бессилен перед архонтами, Галар. Не пытайся прочесть мои мысли, у тебя больше не получится!

— Ты не архонт, Моран.

— У меня душа архонта, тело архонта, я — одержимая самой собой!

— Ты несешь бред.

— А ты — Хранитель древа Агнара.

— Допустим. Что это меняет?

— Ты мне лгал.

— Ложь — слова, произнесенные вслух, а я всего лишь умолчал об этом факте.

— Потому, что боялся, что призрак другого эльфа встанет на твоем пути! Где Ханлейт? Ты был в Эвенберге и знаешь. Что с ним?

Галар покачал головой, отказываясь верить:

— Это невозможно. Ты не должна его помнить. В ночь, когда мы забавлялись эльфийским зельем, я сделал все возможное, чтобы оградить тебя от последствий встречи с Ханлейтом. Дорогая, я сделал это ради тебя и нас обоих — я не хочу, чтобы ты страдала!

— Но я вспомнила! Как же трудно было собрать воедино все мелочи: молчание Мастера, форму Хранителя, привезенную тобой из столицы, древо и символы на твоем теле… Отпусти меня!

Амаранта попыталась встать, но Галар навалился сверху.

— Моран, я все исправлю! Хан исчезнет из твоей жизни навсегда, а это утро станет прекрасным и добрым: ты заново откроешь глаза и поцелуешь меня с любовью. Только не сопротивляйся!

— «Лаэле, я все исправлю» — ты и ей так говорил! Почему твоя жена повредилась рассудком? Не потому ли, что любила другого, а не тебя? Что ты сделал с несчастной эльфкой, чтобы она поверила в обратное?

— Откуда ты знаешь?! Никто не слышал нашего последнего разговора!

— Последнего? Ты сказал Лаэле «прости меня». За что? Неужели ты убил ее?! — страшно догадалась Моран, — ты же заколол ее потайным кинжалом из рукава в момент просветления, когда безумная стала менее опасной! Я думала, ты пьешь зелье забвения, чтобы вылечить разбитое сердце, а ты скрываешь преступление!

Амаранта пропустила момент, когда руки Галара несильно обхватили ее шею.

— Прожить жизнь с сумасшедшей — жестокая участь, Моран. Ей было проще умереть, чем мне решиться на этот шаг. Я избавил Лаэле от страданий, я был прав. Но от тебя я никогда не откажусь.

Она с силой вцепилась в его запястья, но не смогла оторвать их от своего горла. Лучник, давно забросивший свое ремесло, все еще был очень силен.

— Дорогая, перестань, я не убью тебя… — шепнул он.

Когда-то Фелан учил Амаранту сражаться мечом архонта и бить в самое слабое место противника. «У тебя такого нет!» — отвечала она. «Ты или не видишь, или не можешь решиться ударить», — отвечал архонт. Да, решиться сложнее всего. Разжать судорожно скрюченные пальцы, сжимающие руки Галара и нанести удар в тот момент, когда от недостатка воздуха темнеет в глазах. Маг вскрикнул от резкой боли, пронзившей ребра и ослабил хватку. Моран напала на него, как архонт, с полным отсутствием страха перед своими возможными повреждениями. Она словно была уверена, что сделана из железа, не боялась выбить суставы, и не слушалась мысленных приказов мага. Поединок стал неравным: оказавшись внизу, Галар взмолился:

— Моран, хватит!