Душа без признаков жизни

– В жизни вообще нет смысла, – с иронией заметил Августин и сжег в ладони шкурку апельсина. Дотла. – Твои слова, между прочим! Всё бессмысленно и, осознавая это, мы становимся свободны. Понимаешь, для меня важна не цель, а новый взгляд. Я отправляюсь в приключения не ради победы над злодеем, а ради новых впечатлений. Мне это необходимо.

– Надеюсь, помрёшь в детстве от чумы и вернешься.

– Мечтай! Планирую прожить до состояния сухофрукта и умереть в объятьях трех девок.

Кастивиль фыркнул.

– Что делать с тремя девушками одновременно?

– Много чего, когда у тебя есть воображение.

– И как такой способный человек умудряется быть настолько скудоумным? Тысячи преступников разнесло по галактике, а тебе лишь бы погулять, Август!

– Как же ты любишь бурчать… Фригидный зануда! И зови меня Феликс. Мои будущие родители уже выбрали имя. Ф-е-еликс-с-с, – просмаковал он и воодушевленно шаркнул по мрамору каблуком.

– Будто животное кто-то подманивает…

– Зато у вас на планете такие имена, что язык в три узла завяжется. И почему тебя зовут Кастивиль, а не Кастивилианосумосдан?

– Это половина имени, которым меня назвали на Шамбале.

– Тогда я удивлен, что ты его сократил, а не получаешь удовольствие от мучений студентов.

Учитель ухмыльнулся и указал на выход.

– Загляну к судье Рафаилу и вернусь. Подруга ждет тебя на улице.

Двери главного входа распахнулись, и Августин стал оглядываться в поисках девушки.

Не увидел.

Уже сбежала?

Кожу поцеловал свежий ветер, а в нос занырнул приторный аромат цветов – их рассыпало по газону, точно тысячи аквамариновых солдат, берущих крепость штурмом.

И куда пропала моя ненаглядная?

Августина сморила скука. Несколько минут он расхаживал от угла до угла, любовался величественным зданием. Шпиль Трибунала. До того древний, что первыми в нем заседали еще Прародители. Ходят слухи: здесь бывал даже Творец. Другие сооружения на планете сторонятся позолоченных зубцов башни. Шпиль красив и высокомерен, каким и полагается быть королю правосудия.

Посчитав, что ждать бесполезно, Августин поправил мантию и отправился в фруктовые сады. Тропа извивалась каменной змеей, разветвлялась и десятками концов впадала в кристальное озеро. Над головой шуршали изумрудные листья. Мимо мелькали стражи.

Кроме деревьев и статуй знаменитых дэв – смотреть здесь не на что. Августин по обычаю представил, как в будущем воздвигнут и его изваяние. Алмазное, золотое… Или сапфировое? Глупые мечты.

В сотый раз он пересчитал лица прошлых судей Трибунала и, убедившись, что ничего не поменялось, принялся высматривать знакомых.

Меж плотных кущ – разглядеть сложно, у озера – никого.

Августин уже хотел вернуться в башню, как вдруг заметил серебряные волосы Мирилайлы. Девушка пыталась оживить увядшие фиолетовые розы, их стебли облепили многовековые стволы.

– Сейчас угадаю… Ты струсила и решила перерождаться с ним?

Августин обхватил тонкое запястье и поцеловал ладонь девушки. Нежно. Как целуют новорожденного. Затем сцепил свои пальцы с женскими и выставил руки над цветами. Засохшие лепестки задрожали, потянулись к трем солнцам в лазурных небесах. Мирилайла поколебалась и отступила. Сорвав оживший бутон, Августин протянул его девушке.

– Зачем возвращать жизнь тому, что ты собираешься уничтожить? – вздохнула она, сдавливая лепестки в кулаке.

– А зачем уничтожать то, что приносит тебе счастье? – Августин взял ее под локоть. – Прогуляемся?

Невеста кивнула и, вдохнув запах фиолетовой розы, зашагала рядом.

– Эти отношения не приносят мне счастья. Ты заблуждаешься.

– А ему?

Мирилайла поджала губы, после чего тихо произнесла:

– Неважно.

– Тогда почему коришь себя?

Вздрогнув, девушка крепче сжала его локоть и заговорила с шелковыми лентами на своей груди:

– Ты лезешь туда, где не смыслишь. Откуда тебе знать, каково мне? На тебе нет проклятий.

Августин открыл рот, но вместо слов – вырвался крик.

Ногу свело в судорогах.

Шаркая по тропинке, он пнул корягу, которая зашипела и выгнулась дугой, обнажив иглы на спине. Сквозь кожу белых сапог иголки вонзились в ступню.

– А-а-а, дно гуватское! Что за демон?!

Коряга фыркнула и улизнула под куст.

– Кажется, плюющий ёж, – звонко рассмеялась девушка и поманила Августина к воде. – Он ядовит. Сядь. Надо промыть.

– Не понимаю, какого демона в Обители опасных животных оставляют?!

– Безобидное существо. Это ты его ударил. Живодёр.

Августин плюхнулся на прогретый берег озера, стал выдергивать иглы из пальцев. С каждым движением боль усиливалась. Мирилайла села на колени и стянула продырявленный сапог с ноги жениха.

Зрелище не из приятных. Кожа покраснела и покрылась жгучими волдырями. Девушка скрестила пальцы. Из озера вылетели водяные струйки – они окольцевали ступню Августина. Резь сменилась чувством прохлады.

– И когда мне ждать суженую? – зевнул Августин, наблюдая, как затягиваются язвы.

Мирилайла внимательно осматривала место ранения. На вид не скажешь, что девушка любит заботиться о других. Ледяная и жесткая, как сталь на морозе.

– Планирую перерождение через двенадцать лет.