Душа демона. Инверсия

Встав с дивана, Данил включил приглушенный свет, подошел к кухонному шкафчику, где хранились лекарства, и достал коробку с медикаментами. В этот раз он не стал использовать инъекции, а достал препараты в таблетках – если высшая в сознании, то сможет их выпить. Налив в кружку воды, мужчина на секунду замер, глубоко вздохнул, выгоняя из головы плохие мысли, а затем двинулся в спальню.

Когда он подошел к Леонтайн, демоница открыла глаза. Ее взгляд был совершенно изможденным, пустым и безразличным. В этот раз на приближение мага высшая не отреагировала, и мужчине удалось без каких-либо трудностей присесть на край кровати.

Некоторое время Данил просто сидел, не двигаясь и давая возможность демонице привыкнуть к его присутствию. Однако это не сильно помогало расположить к себе высшую. Ее напряжение отчетливо чувствовалось, а активных действий она не совершала только потому, что у нее просто не было на это сил. Даже держать глаза открытыми ей было трудно. Время от времени ее веки опускались, будто она засыпала. Проходило несколько секунд. А потом демоница вздрагивала, распахивала глаза и начинала судорожно озираться.

– Маленький злобный забитый зверек, – пришла странная ассоциация, и Данил нехотя ощутил желание успокоить Леонтайн. Способ, который пришел магу на ум, был довольно необычным. Подобным образом он иногда убаюкивал Соф, когда племянница не могла заснуть. Но сработает ли этот прием сейчас? Или, может, даст обратный эффект?

Настроиться на вибрации демоницы было довольно сложно. Высшая пыталась сопротивляться, блокировать чужеродное вторжение. Однако ее ослабленное состояние сыграло магу на руку. И через некоторое время ему удалось выстроить с ней шаткую связь.

В этот момент маг запросто мог нанести Леонтайн ментальный удар. Сейчас она была беззащитна перед подобным воздействием. Но вместо этого Данил стал транслировать демонице собственные ощущения от прогулки по тихому июльскому лесу.

Сладость сухого смолистого аромата сосен…

Блеск яркого солнечного света…

Шелк песка под босыми ногами…

Величественность и спокойствие дикой природы…

Образы-картинки, образы-запахи, образы-ощущения…

Было чувство, что они оба там, в волшебном мире зеленых гигантов. И там нет глухой ненависти и грызущего страха. Лишь безмятежность.

– Зачем ты это делаешь? – Неожиданно слабый голос демоницы нарушил тишину.

Пользуясь моментом, Данил не стал тратить время и отвечать на вопрос высшей. Вместо этого, приподняв ее вместе с подушкой, поднес ко рту Леонтайн таблетки.

Удивительно, но колебалась она недолго. А затем приоткрыла губы и позволила магу положить лекарство себе в рот. Выпив воды, Леонтайн закашлялась. Но потом довольно быстро успокоилась и через некоторое время заснула.

– Может все же удастся сделать ее сговорчивее? – Устало подумал мужчина и направился обратно в гостиную в надежде урвать хотя бы небольшой кусочек сна. Последние дни стали для мага настоящим испытанием, и отдых ему был крайне необходим.

Леонтайн

Никого в своей жизни Леонтайн не боялась так сильно, как этого человеческого мага. Обычного, неприметного и, вместе с тем, непредсказуемого и опасного. Один лишь его запах, легкое движение или взгляд заставляли инстинкты высшей сходить с ума. Ужас затмевал разум. И ее практически выворачивало от неконтролируемого страха. Унизительно было осознавать, но в присутствии Данила демоница не могла держать себя в руках, и ее адекватность рядом с ним каждый раз летела в бездонную яму. В таком состоянии Леонтайн не могла ни есть, ни пить. А отсутствие энергии и воспаление довольно быстро привели к повторному критическому истощению.

Лежа в темноте, высшая уже чувствовала смертельный холод по всему телу, которое сейчас казалось ей куском отбитого нафаршированного мяса. Зрение подводило. И все же в какой-то момент она заметила мага, неподвижно сидящего рядом с ней.

Да что ему нужно?! Когда, наконец, все оставят ее в покое и дадут сдохнуть?!

Однако смерть и в этот раз задорно махнула костлявым хвостом и приказала долго жить.

Демоница так и не поняла, что все же заставило ее довериться врагу, принять его помощь. Его упорство? Необоснованная забота? Способность сочувствия даже такой, как она? А может проснувшееся у нее чувство самосохранения? Хотя зачем оно нужно? Чтобы в очередной раз потакать чужим целям? Ведь не может тот, чья ненависть к ней глубже Бездны, так настойчиво спасать ей жизнь бескорыстно.

Когда Леонтайн очнулась, из широкого окна лился яркий солнечный свет. Плотные шторы в этот раз не закрывали обзор. Высшая хорошо различала деревья неподалеку от дома и пятачок голубого неба, просвечивающий между ветвями высоких сосен и своим пронзительным цветом так напоминающий обжигающий взгляд Данила.

На Демониуме небосклон совсем другой. Нежно сиреневый, теплый, мягкий, словно сахарная вата, не такой насыщенный и бьющий в глаза, как в человеческом мире. Леонтайн не нравилась подобная агрессивная яркость, и, чтобы немного ее приглушить, приходилось прикрывать веки.