Душа демона. Оверсолд

И все же сдаваться на милость врагу я не собирался. Хотя о какой милости может идти речь?

Собрав остатки сил, я попытался отправить встречную волну, блокирующую уже летящие ко мне сгустки жара и плазмы Елены. Но каково же было мое удивление и разочарование, когда на месте спасительной защиты образовался необъяснимый провал, энергетический вакуум, который бумерангом срикошетил обратно.

Не было времени понимать, каким образом прорва потраченной мною энергии схлопнулась до размеров крошечной песчинки, зависла передо мной, а потом взорвалась жгучими ядовитыми плевками, дополненная ударным импульсом сфероидов ведьмы. Мир вспыхнул миллиардами искр. Мое тело напрочь потеряло чувствительность. И я даже был этому рад, потому что терпеть адскую боль, жалящую изнутри и снаружи, было выше моих сил.

И все же это был еще не конец…

Я истекал кровью, откинувшись навзничь на землю и не понимая, почему мои раны не затягиваются. Что-то блокировало не только мои магические возможности, превращая любую попытку воздействия в хлесткие внутренние удары, но и абсолютно естественную демоническую способность к регенерации.

А потом я тихо захрипел, изломанными руками пытаясь сбросить тяжеленую ногу ведьмы со своего горла. Но Елена лишь изрыгала проклятия в мой адрес и сильнее вдавливала меня в кладбищенскую землю. Влажную, вязкую, источающую легкий запах смерти.

Моей смерти…

Моя последняя попытка сбросить увесистый кирзовый сапог ведьмы с шеи не увенчалась успехом. Когти безрезультатно скребли металлические накладки ее обуви. Броня не помогала от усиливающегося давления. Но внезапно сбитые в кровь пальцы наткнулись на небольшой кулон, каким-то чудом уцелевший под ударами Елены. Кьяра говорила, что это обычный топаз в оправе из золота. Однако сейчас это было не простое украшение. Я заранее сделал из обычной безделушки мощный накопитель, планомерно и осторожно работая со сложными энергетическими переплетениями и вкладывая в кулон возможности ограниченного пространственного перехода.

И как же я мог забыть!

Хотя мысль о позорном бегстве жгла, словно каленым железом.

На последнем издыхании я привел в действие подготовленный заранее артефакт.

Ведьма молниеносно сообразила, что происходит, и с лязгом выдернула меч из ножен. Провернув в воздухе Клинок Апостола, она с силой направила его прямиком мне в сердце…

Она опоздала всего лишь на доли мгновения. Но этого хватило, чтобы силы, сосредоточенные в кулоне, выдернули меня из плена пространства под ее ногой, подкинули в хаосе потоков мироздания, и презрительно выплюнули на пол затхлой комнатенки в шаблонной многоэтажке, каких множество на Васильевском острове.

Возможно, мне стоило позволить клинку вонзиться в сердце и оборвать мою жизнь. Однако эта мысль стала посещать меня гораздо позднее, когда пришло осознание, что теперь мое существование превратилось в непрекращающийся ни на секунду ад. И от него невозможно сбежать или спрятаться, потому что он внутри меня.

Кратковременное забытье, казалось, должно было дать мне хотя бы мизерную передышку. Однако боль преследовала меня даже во тьме беспамятства. Бесконечно изматывающая, стачивающая все силы, лишающая самообладания, грызущая острыми зубами безысходности.

Я с огромным усилием разлепил веки, залитые собственный кровью. Серый потолок крохотной комнаты то удалялся от меня, лежащего навзничь на полу, то падал, грозя раздавить, превратить в жалкую кучку мяса и костей.

Хотя опасаться потолка не имело абсолютно никакого смысла. Я и так ощущал себя именно такой никчемной грудой мусора, раздавленной не только физически, но и морально. Сейчас меня пожирала не столько боль, сколько унизительное чувство стыда. Я проиграл! По всем фронтам! Больше того, я сбежал!

А еще где-то в глубине саднило непривычное чувство сожаления и раскаяния, не прекращающееся ни на секунду.

Приподнявшись на локтях, я попытался оглядеться.

Местами оборванные обои с ромбовидным рисунком. Наглухо закупоренное окно, бесформенные занавески. Узкий диван, застеленный стареньким шерстяным пледом. Кофейный стеклянный столик, совершенно не вписывающийся в убогий интерьер комнаты.

На этом мои силы иссякли, и я опять откинулся на грязный пол.

Место, куда перенес меня кулон Кьяры, я узнал не сразу. В последний раз я был в этой маленькой однокомнатной квартирке пару дней назад, когда ставил здесь портальный маячок. И с высоты моего роста она не показалась мне такой ничтожной и жалкой. Зато сейчас я отчетливо видел мелких насекомых, ползающих около обшарпанного плинтуса, оторванные куски гипрока близ дверной коробки, желтую строительную пену, безобразно пузырящуюся из-под наличника.

В ответ на окружающую убогость резко возникло чувство омерзительной тошноты и раздражения. А потом, словно в ответ на негативные эмоции, в груди взорвался ком страшной пронзающей боли. Меня скрутило спиралью. Неестественно выгнуло, выворачивая суставы. Желчь встала в горле, не позволяя дышать.

Припадок длился никчемные пару секунд, но мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем я смог сделать вдох, обливаясь холодным потом.