Душа демона. Оверсолд

Сон тоже стал для меня обыденным делом. Мое тело требовало ежедневного отдыха, поэтому несколько часов по ночам приходилось спать. Поначалу демонические рефлексы не позволяли мне расслабиться и провалиться в желанное кратковременное забытье. Я ворочался на кровати, реагируя на каждый малейший шорох и шум. Скрипы старого дома, шелест деревьев и крики ночных птиц порождали тревогу. Настороженность и напряжение в эти моменты изматывали больше, чем дневные физические нагрузки. А потом усталость все же брала свое. И я окунался в необычный мир снов.

Цветные видения казались почти реальными. Я, как наяву, чувствовал прикосновения, ощущал запахи. И каждый раз мне становилось не по себе, потому что в мой мир снов приходила она.

Моя сладкая ведьма. Моя недосягаемая мечта. Моя кара.

Она всегда была неизменно печальна. Глядела на меня небесно голубыми глазами и молчала. Иногда прикасалась ко мне. Но всегда отстранялась, когда я протягивал руку. А так хотелось оказаться как можно ближе к ней. Дотронутся, обнять, вновь почувствовать дурманящий запах ее волос.

Просыпался я подавленным и опустошенным. И еще долго лежал в темноте, сверля взглядом потолок. И лишь один человек в этом мире вселял в меня надежду. Росана. Она оказалась необыкновенно талантливым духовным магом. Но еще сильнее в ней меня поражали ее доброта, бескорыстие, самопожертвование и чуткость. Она была рядом со мной постоянно. Я чувствовал ее поддержку и участие во всем. И только благодаря ей я продолжал жить и бороться.

Каждый день она работала с моими энергетическими каналами, пытаясь настроить их правильную работу. Получалось плохо, но девочка не теряла надежду, каждый раз удивляя меня своей силой воли и уверенностью в будущем.

Под ее четким руководством мне удалось наложить на себя иллюзию. И теперь я мог спокойно появляться на улице. Радости от сего простого действия не было предела. А Росана смотрела, как я улыбаюсь во весь рот, и смеялась. Звонко, весело и так заразительно. Именно в тот момент, глядя в эти невероятные фиалковые глаза, я вдруг понял, что значит родная душа. И как важно, чтобы она была рядом.

Прошло три года.

Я сидел на пассажирском сидении маленького душного микроавтобуса и без энтузиазма смотрел на однообразный пейзаж, тянущийся вдоль разбитой сельской дороги. Летняя жара делала пребывание в кабине непередаваемо липким и тошным. И лишь открытые настежь форточки и дверь немного спасали от мучительного зноя кратковременными дуновениями освежающего сквозняка.

– Эл! – Окрикнул меня напарник, пытаясь перекричать шум работающего двигателя. – Ну, так что? Решил? Поедешь с нами в город? Посидим с парнями в баре, отдохнем, развеемся.

Молодой улыбчивый парнишка, сидящий напротив меня, подался вперед, ожидая мой ответ. Абсолютно белые кучерявые волосы на его голове закручивались в забавные барашки, превращая их обладателя в подобие большого одуванчика. Казалось, дунь посильнее, и не нужны будут парню услуги парикмахера.

Не дожидаясь новой порции уговоров и увещеваний, я отрицательно покачал головой:

– Вань, я же говорил, что у меня другие планы на вечер.

– Не надоело одно и то же каждый раз твердить? – В голосе напарника послышались нотки обиды. – Тебе самому-то не скучно просиживать вечера дома? Или компания бабы Веры тебе милее?

Последняя фраза вынудила меня скривиться, что не укрылось ни от моего напарника, ни от остальных мужиков, сидящих в кабине. Послышались смешки.

Я заскрипел зубами от досады. Очень хотелось завязать длинный язык Ваньки в узел. Однако я понимал, что болтает он без злого умысла, и доля правды в его словах есть. Я действительно ни разу не покидал деревню с того момента, как свалился на голову бабе Вере и Росане. А то, что я почти каждый день езжу с мужиками валить лес в расчет можно не брать.

С другой стороны, не могу же я открыто сказать, что отказываюсь поехать с ними в город, так как опасаюсь встречи с патрулем. Я, конечно, сейчас не сильно фоню: заподозрить во мне демона довольно сложно. Но контактное сканирование однозначно меня проявит. Кроме того, у меня и документов-то нет. Все осталось в злополучной питерской квартире на Васильевском. Так что кроме комитетских магов велика вероятность нарваться на обычных ППСников. Что тоже не сильно прельщает.

Рассудив, что вопрос моей «невыездности» нужно решать, и прямо сейчас, я подался вперед и с заговорщицким видом сказал Ваньке:

– Если я объясню, почему не езжу с вами в город, ты от меня отстанешь?

Заинтригованный напарник молча кивнул.

– Только одно условие: не болтать! – Я намеренно чуть повысил голос, чтобы остальные в кабине могли услышать конкретно эту фразу. Зная Ваньку, я был уверен, что то, что я скажу ему «по секрету», будут знать все уже через полчаса. – У меня жуткая боязнь большого скопления людей. Не переношу толпу. Ты ведь не хочешь, чтобы вместо отдыха парни наблюдали за моим неожиданным припадком?

Ванька удивленно выпучил глаза:

– Неужели такое бывает?