Душа для четверых

– Обойдется. – «Шестерка» зарычала и сдалась, Дана еще разок двинула по рулю, просто для спокойствия. – Даст он, конечно. А потом догонит и еще… В гараж везем?

– Меня забросьте в кафе, – встрепенулась Галка. – Я на смену опаздываю.

– А разгружать кто будет?!

– Слушай… – Галка круто развернулась и заглянула в бледное Кристинино лицо.

Она думала увидеть злобные глаза и сжатые в полоску губы, но заметила лишь усталость и что-то ледяное, подмороженное в полупрозрачной радужке.

– Слушаю.

– Спокойней будь.

– Как маленькие, – вздохнула Дана, пытаясь объехать глубокие промоины в асфальте, заполненные снежно-дождевой водой. «Шестерка» подпрыгивала, билась о колдобины днищем и стонала, но Дана управлялась с ней умело, как будто была старым и лысым дальнобойщиком, а не хрупкой девушкой, едва заметной из-за руля.

– Не страшно? – Кристина, казалось, готова была переключить свою едкость на любого, только бы никто не вспоминал о сворованных деньгах. – Семнадцать лет, и ни прав, ни опыта. Въедешь куда-нибудь, и отец…

– Уж не тупая, не была бы в себе уверена – не ездила бы. Думаешь, мне хочется, чтобы папочка узнал об этом? А если тебя что-то не устраивает, то можешь прямо на ходу выйти, мы не расстроимся.

Дальше ехали молча. Маша вжималась в сиденье и варежкой гладила фикус, нашептывала ему что-то, Галка то проваливалась в сон, то выскакивала из него на очередной кочке. Ночной город скользил влажной полосой с нервными штрихами вывесок и фонарей, вплетался в дремоту и таял, как первые бело-колючие снежинки, которые не успевали долететь даже до капота…

И таким странным казалось спящей Галке, что и улочки, и супермаркеты, и Дворец культуры металлургов живут, а Анны Ильиничны больше нет.

Глава 1 Галочье гнездо

Полуночное кафе Галка любила особенно, даже называла его «моя любимая рыгаловка». Уже с порога в лицо било духотой и запахом горелых свиных шкварок, но голодной Галке и эти ароматы казались божественными. Напарницы фыркали, что готовят здесь хуже, чем в школьных столовых, а Галка любила и клеклое картофельное пюре на воде, и мясные тефтели, и наваристый, с золотистыми бляшками жира суп-лапшу… Тем более что приходили сюда не есть: музыка грохотала до рассвета, на крыльце было не протолкнуться от полуголых людей, размахивающих в холодном ноябрьском воздухе красными огоньками сигарет, а жители окрестных панелек давно объявили заведению войну, но победителями так и не стали. Привыкла Галка и к дракам, и к разбитым головам, и к нарядам полиции – один из молоденьких оперативников казался ей ничего таким, сладко улыбался и кивал издали, но отчего-то не подходил.

Только вот любви Галке и не хватало для полного счастья.

Она быстро набросила серо-желтый кружевной передник, подколола невидимками колпак: хозяину нравилась эта клоунада, и за отсутствие рюшечек и оборок он нещадно штрафовал. Напарницы побурчали для порядка, потому что на смену она умудрилась опоздать, и Галка покивала для виду, но быстро забыла об этом, бегая от столика к столику, собирая заказы и передавая их на кухню. Стащила кусок белого душистого хлеба, запила чьим-то недопитым кофе.

Напарницы оттаяли, глядя на ее рвение.

Работы было немного: публика только начала подтягиваться, заказывала крепкие напитки и закуску, а Галка белозубо улыбалась каждому и черкала в блокнотике карандашом. На шлепки чуть ниже спины она показывала кулак или средний палец, хмыкала, как глупая, понимая, что проще обратить все в шутку, чем звать ребят с кухни, выключать музыку, наводить суету… Каждый норовил ущипнуть или пожелать хорошей смены, взгляды липли и кололи, но Галка предпочитала их не замечать. Если не видишь проблемы, то ее и нет.

Спустя пару часов Галка начинала больше напоминать ощипанную ворону, чем предмет чьего-либо пьяного воздыхания, и проблема решалась сама собой. Самые упорные, конечно, не сдавались, но они были исключением из любого правила.

– У кого-то квартиру разбирали, да? – спросила одна из официанток, сорокалетняя полная Юлька, которая до сих пор выплачивала кредит за иномарку бывшего мужа, а сама ютилась с двумя детьми в съемной однушке.

Галка любила добродушную и тихую Юльку, иногда предлагала посидеть с ее малышней, иногда помогала с продуктами. Наивная, чересчур уж человечная, Галке она казалась кем-то вроде постаревшей на лицо Маши.

– Да, старушка одна попалась, с котом больным и лысым. Одинокая.

– И как?

Галка, оглядев наполняющийся человеческими телами зал, рассказала ей немного. Гремели басы, музыка заглушала и слова, и мысли в голове, но Юлька все равно напряженно вслушивалась, тянулась к чужой мертвой памяти.

– Решилась? – крикнула Галка ей в самое ухо. – Включить тебя в список?

– Да нет пока. – Юлькин голосок был едва различим. – Времени не хватает, дети болеют, денег нет…