Душа дворянки

– Их не так много, – скромно ответил Нестор. – Английским, немецким и французским владею свободно. С испанским и итальянским чуть хуже. Мне больше нравятся древние языки: старославянский, греческий, латынь.

– Наш человек, контру сорвал, – сказал в коридоре своему приятелю Карташов. – Может, простим его пока?

– Давай простим, – согласился Леготин. – Завтра Стас придёт – решим, что с этим пучеглазым делать. А на сегодня пока что отбой.

Глава 3. Мёртвые души

Весь урок английского Лариска неслышно смеялась от счастья. На её щеках играл задорный румянец. Она показывала мне новые фотографии своего возлюбленного. Я не горела желанием рассматривать фотоотчёт Ветрова о недавней поездке в Турцию, но всё-таки делала это, чтобы не обидеть влюблённую подругу. «Блин, он такой лапочка! С ума сойти, как загорел! – шёпотом восклицала Лариска. – Как такого можно не любить? Вот я вообще не понимаю!». Я ничего не отвечала, но она продолжала вести сама с собой оживлённую беседу до тех пор, пока это, наконец, не наскучило ей.

– Что-то ты подозрительно весёлая, Лара, – когда урок закончился, завязала разговор я.

– А я теперь всегда такая буду. Почему – не скажу. Секрет! – не переставая солнечно улыбаться, воодушевлённо ответила моя подруга и сменила тему. – А пойдём вампирчика искать?

Мне тоже стало интересно, как на этой перемене будет вести себя новенький, но я не подала и виду, что это так, а просто последовала за Лариской на первый этаж.

Нестор по-прежнему предпочитал шумной компании благородное и гордое одиночество. Он неподвижно стоял у старого облезлого окна. На его бледных ладонях лежала тяжёлая, ветхая, с чёрной обложкой и пожелтевшими страницами книга. Нестор читал с редкой для нашего времени страстью, пожирая широко раскрытыми глазами строки и не видя ничего вокруг. Выразительный профиль его сосредоточенного, озарённого тусклым дневным светом лица был красив и немного страшен своей неестественной неподвижностью.

Лариска подкралась к Нестору почти вплотную. Я отстала от неё на несколько шагов, не желая вторгаться в личное пространство человека, которого ещё совсем не знаю.

– Укуси меня за щёчку, вампирчик! – желая разговорить новенького, кокетливо вымолвила Лариска.

Однако ответом было гробовое молчание. Нестор не оторвал взгляда от своей книги, точно Ларискины слова были адресованы вовсе не ему. Он даже не улыбнулся. В эту минуту мне стало отчего-то стыдно за Лару. В то же время я почувствовала какую-то необъяснимую гордость за Нестора. Я впервые в жизни увидела парня, реагирующего так адекватно на глупый и легкомысленный женский флирт.

– Что читаешь? Дай посмотреть! – полюбопытствовала моя настойчивая подруга и, наконец, достигла своей цели.

Нестор закрыл книгу и посмотрел на Лариску, но это был вовсе не тот взгляд, которого она добивалась. Глаза Нестора не выражали ни интереса, ни, тем более, симпатии. Так смотрит пожилой и серьёзный человек на неразумного расшалившегося ребёнка.

– Ну что ты всё молчишь? – обиженно возмутилась Лариска. – Скажи нам хоть словечко! Мы же с тобой подружиться хотим!

– Поберегись своих желаний, волчья ягода твоя любовь, – вдруг пророчески предостерёг Нестор, а после перевёл проницательный взгляд на меня. – Сегодня ночью у тебя будет жар.

– Откуда ты знаешь? – тихо спросила я, ошеломлённая внезапным предсказанием.

– Я вижу, что ты нездорова. У тебя болезненно блестят глаза, и очень сильно болит горло. Но не волнуйся: я помогу тебе. Эта болезнь быстро отступит, – пообещал Нестор, и его голос, ровный и невозмутимо-спокойный, прозвучал всё-таки чуть мягче, чем раньше.

Уголки его бескровных бледных губ едва заметно напряглись. Нестор попытался улыбнуться, но не смог этого сделать, словно какая-то непобедимая сила помешала ему. Прозвенел звонок, и я следом за Лариской поспешила в класс…

Если математичка заботилась о том, чтобы её подопечные научились решать хоть что-нибудь, то учительница литературы пыталась заставить нас хоть что-нибудь читать.

«Я знаю, какой сейчас век, но проявляйте к книгам хотя бы коммерческий, шкурный интерес! Вам нужно будет приводить аргументы из художественной литературы на ЕГЭ! Откуда вы их будете брать?» – почти каждый урок задавала риторический вопрос Анастасия Георгиевна.

Она была уже не молода, но ещё и не стара. Перемены, как правило, проводила за любимыми книгами, обожала Пушкина и мандарины. Последние поедала в огромных количествах независимо от времени года. На её столе даже в самый ненастный день лежало несколько солнечных оранжевых фруктов.

– Анастасия Георгиевна, а у нас новенький – Нестор! – заявил Карташов входящей в класс учительнице.

– Правда? Где же он? Познакомьте! – заинтересовалась она и закрутила головой, как встревоженная посреди дня сова.

Тем временем, Нестор сам подошёл к ней, почтительно представился и негромко задал странно сформулированный вопрос:

– Как прикажете к вам обращаться?

– Как зовут меня? Алфеева Анастасия Георгиевна. Какое же у тебя необычное имя! – сказала учительница. – Кто тебя так назвал?

– Отец, – ответил Нестор.