Душа и слава Порт-Артура

Роман нашел себе новое увлечение и ушел в него с головой. Легкость грамматики английского языка и простота его лексических конструкций убедили юношу, что за полгода можно научиться читать без помощи словаря. Кондратенко успел прослыть среди однокурсников за свои занятия историей, за более чем внимательную работу над лекциями и за постоянное посещение библиотеки чудаком, а своим новым увлечением только подтвердил это мнение, так как, ко всему прочему, сам напросился еще и на экзамен по языку. Экзамен был назначен на 21 мая, в период переводных экзаменов, но Роман, невзирая на насмешки товарищей и сомнения преподавателей, с жаром взялся за дело.

6 мая начались экзамены. Длились они больше месяца. Роман Кондратенко сдавал экзамены легко, без волнения. Успешно справился он и с английским языком, хотя экзаменовали юнкера с пристрастием. По общим итогам Кондратенко закончил курс вторым в роте, но юноша чувствовал, что способен на большее, и горел желанием доказать это.

Приближалась пора лагерей. Летом Николаевское инженерное училище выезжало на полевые занятия в полном составе в хорошо оборудованный Усть-Ижорский саперный лагерь, расположенный в живописном лесу. Туда же отправлялись и слушатели Николаевской инженерной академии. Юнкера на местности получали навыки производства саперных работ, учились нелегкому искусству фортификации. Конечно, здесь был далеко не кадетский лагерь, с его почти санаторным режимом. Этот ничем не отличался от обычных полковых лагерей. Как и в войсках, на летний период выпадала большая нагрузка по боевой подготовке, причем в условиях, приближенных к боевым, на реальной местности.

На следующий день после окончания экзаменов юнкера на пароходе отбыли в Усть-Ижорские лагеря, где многие впервые вкусили прелести настоящей походной жизни.

Роман за время экзаменов не написал домой ни строчки. Понимал, что надо теперь успокоить родных, но письмо удалось послать только из лагерей.

«…Наши экзамены кончились, — писал он, — и по правде говоря, я не очень доволен результатом как их, так и всего учебного года: я перешел вторым. Причина этого заключается не в лени, а в неправильном направлении, которое я дал своей деятельности: общий ход обязательных занятий у меня почти в течение целого года прерывался работами второстепенной важности — серьезным изучением английского языка, гимнастикой, чтением и прочее, которые поглощали столько времени, что остальные занятия я совершал кое-как и тем самым подготовил себе не особенно хорошие баллы. Вот средние баллы из годовых и экзаменационных отметок в десятых долях: Закон Божий — 11,5. Русский язык — 12. Английский язык — 11,5. Алгебра — 11,8. Геометрия — 11,5. Физика — 9. История — 12. Фортификация — 11,5. Артиллерия — 11,5. Топография — 10,9. Рисование — 10. Деятельность моя в младшем классе памятна для меня в том отношении, что одарила меня знанием английского языка, на котором я могу теперь читать всякую книгу, почти не прибегая к помощи лексикона, — это тем более важно, что, занявшись в среднем классе немецким и в старшем французским, я выйду с основательным знанием трех новых языков. Относительно же плана моих действий в среднем классе я могу заметить, что он в общих чертах будет совершенно сходен с моей деятельностью в первом классе гимназии: добросовестно исполнять все обязательные занятия.

В настоящее время я нахожусь в Усть-Ижорском лагере, где нас угощают ротными учениями, понтонными и саперными работами, съемками, стрельбой из ружей, дежурствами в караулах и тому подобными занятиями. Я по-прежнему здоров и, решив навсегда: „Жить — значит работать“, постоянно нахожусь в наилучшем настроении, которого не могут нарушить минуты неудачи…»

Лагерная жизнь протекала крайне монотонно, полностью уничтожив за две недели романтическое представление юнкеров о жизни на биваках, и только июльский красносельский парад внес некоторое разнообразие в эту обыденность. В Красное Село саперы прибыли, совершив тридцативерстный марш, в ходе которого отрабатывались учебные вопросы по разведке маршрутов, съемке местности. Они даже возвели мосты через небольшие речушки.

На место сбора добрались поздно вечером. При свете костров подготовили обмундирование, амуницию, оружие к смотру и прохождению. С первыми лучами солнца войска уже стояли в парадном строю при развернутых знаменах. На правом фланге, как обычно, гвардейская пехота. Далее — артиллерия, саперы. Замыкали торжественный строй кавалерия и казаки. В 10 часов из небольшой березовой рощи показалась кавалькада всадников. Впереди на вороных конях скакали российский император Александр II и высокий гость — король шведский. Сводный оркестр заиграл гимн Швеции. Под оглушительные крики «ура!» всадники лихо промчались вдоль строя.