Душа и слава Порт-Артура

Бомбардировки последних дней подтолкнули наконец к действию артурскую эскадру.

Офицеры, жаждавшие активных действий, открыто говорили в Морском собрании: «Небось теперь поймут, что артурский бассейн — это могила эскадры… Могила — еще ничего. А вот если преждевременная смерть, а затем воскресение под японским флагом? Вот это уже хуже…»

Со времени последнего выхода, 16 июня, прошло более месяца, а на флоте ничего не изменилось. Продолжался обмен телеграммами между наместником и командующим эскадрой. Алексеев не переставал приказывать при первой же возможности выходить в море и прорываться во Владивосток, Витгефт под различными предлогами выход откладывал, а в одной из телеграмм прямо написал: «Не считаю себя способным флотоводцем, командую лишь в силу случая и необходимости по мере разумения и совести до прибытия командующего флотом…»

После этого Алексееву стало окончательно ясно, что без категорического приказа Витгефт так и не решится на прорыв. Флот же следовало спасать. 18 июля он потребовал: «…Принимая во внимание, что поддержка Артуру может быть оказана не ранее сентября и что Балтийская эскадра может прибыть сюда только в декабре, для артурской эскадры не может быть другого решения, как напрячь все усилия и энергию и, очистив себе проход через неприятельские препятствия, выйти в открытое море и проложить себе путь во Владивосток, избегая боя, если позволят обстоятельства».

И опять Витгефт молчал.

Последнюю телеграмму он получил в первый день бомбардировки: «Вновь подтверждаю… К неуклонному исполнению. Вывести эскадру из Порт-Артура… невыход эскадры в море вопреки высочайшей воле и моим приказаниям и гибель ее в гавани в случае падения крепости лягут тяжелой ответственностью перед законом, лягут неизгладимым пятном на честь родного флота и Андреевский флаг. Настоящую телеграмму сделать известной всем адмиралам и командирам».

Дальше тянуть было невозможно, тем более что бомбардировка порта и внутренней гавани прошла не безболезненно. Получили незначительные повреждения броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан». Едва затихла стрельба, Витгефт собрал на «Цесаревиче» последнее совещание. Объявив флагманам волю царя и приказ наместника, он назначил выход на 28 июля. В тот же день приказ был разослан по кораблям.

В ночь на 28 июля корабли, назначенные на прорыв, полностью приняли топливо, запасы продовольствия и боеприпасы. В этот час всеобщего подъема на кораблях раздавались возгласы: «Давно бы так!.. Молодчага Витгефт!»

28 июля в 8 часов 50 минут утра на «Цесаревиче» был поднят сигнал: «Флот извещается, что государь император приказал идти во Владивосток». Эскадра вслед за тралящим караваном вышла в море. Впереди с отрядом из восьми миноносцев шел крейсер «Новик», за ним броненосцы «Цесаревич», «Ретвизан», «Победа», «Пересвет», «Севастополь», «Полтава». Дальше крейсера «Аскольд», «Диана», «Паллада». Замыкало строй кильватера госпитальное судно «Монголия».

В 10 часов 30 минут тралящий караван был отпущен домой, а еще через час в поле видимости появились главные силы японцев: четыре броненосца и шесть броненосных крейсеров. Адмирал Того заранее был извещен, какие русские корабли вышли в море и каким курсом идет эскадра. Конечно, надеяться на то, что удастся без боя осуществить прорыв, было просто бессмысленно, но в неизбежном сражении Витгефт имел шансы на успех. Силы противоборствующих сторон были примерно равны: русские имели превосходство в артиллерии главного калибра, а японцы — в скорости хода кораблей.

Русская эскадра, несколько перестроившись, продолжала двигаться вперед. Крейсер «Новик» перешел в конец кильватерной колонны, так как появились вспомогательные отряды японской эскадры. Главные силы японцев старались перерезать курс русским кораблям, остальные отряды, по три-четыре крейсера, шли с ними параллельными курсами, постепенно окружая их. Свободным оставался только путь в Артур. Своим маневром адмирал Того как бы предлагал повторить 10 июня.

В половине первого с расстояния 70–80 кабельтовых японцы открыли огонь. Русские ответили. Завязалась перестрелка. Желая уйти от охвата и проскочить мимо японского головного отряда, Витгефт изменил курс влево. Конечно, имея целью прорыв во Владивосток, командующий русской эскадрой поступил правильно. Однако этот маневр вывел противника на контркурсы, что явно ухудшало возможности стрельбы с русских кораблей, ибо японцы шли против солнца под острым углом.

Витгефт потерял преимущество в артиллерии. Но и Того после расхождения на контркурсах запоздал с разворотом. В результате русская эскадра оторвалась от противника, и в 13 часов 30 минут огонь прекратился. Японцы устремились в погоню, и, несмотря на преимущество в скорости, ни один из них ближе 70 кабельтовых к русской эскадре не приблизился.

Вновь начался огневой бой. И вновь Того, допустив грубые ошибки в маневрировании, упустил Витгефта. Русские корабли прорвались в открытое море. Только преимущество в скорости позволило японцам продолжать преследование.