Душа ифрита

И тут что-то изменилось в ее взгляде. Пропала апатия и отстраненность, теперь в нем снова загорелись маленькие искорки, присущие только этой девушке. На секунду Эл стала той Эл, которую я всегда знал. В моей голове вдруг промелькнула случайная мысль: «Она сделала свой выбор».

— Теперь ничего не будет как прежде, — сказала Эл, отделяя каждое слово.

Ведь это были именно те слова, что говорил ей я, когда она только очнулась после второго своего ранения.

— Сейчас я в полней мере поняла, насколько ты был прав. Мы уже не будем все теми же. И я просто надеюсь, что ты будешь прощать меня за все те ошибки, что я сделала и сделаю в будущем.

— Твое поведение сейчас слишком необычное, ты же понимаешь? Хватит, Ис рассказал мне, ради чего ты идешь на эту миссию.

Эл едва заметно вздрогнула. Ее лицо стало еще бледнее, если это вообще было возможно. Взгляд девушки выражал одновременно мольбу, раскаянье, жалость и усталость. Именно эти чувства овладели мной, когда я встретился с ней глазами. Они буквально навалились на меня тяжёлым грузом.

— Ты идешь туда, чтобы закончить свою историю с капитаном и своим отрядом, да? — на этой моей фразе Эл как-то вымученно улыбнулась.

— Ты по-своему прав, — румянец стал возвращаться к ее щекам, теперь она меньше походила на привидение, и больше — на живого человека.

— Я уже говорил тебе, что прошлое остается в прошлом. Даже сейчас, думая об этом, ты делаешь хуже себе же. Эл, ты не ела почти три дня, ты изолировала себя от общества. А все это только ради какой-то мести. Другие могут справиться не хуже тебя.

— Разве разумно убегать от своего прошлого, Вик? Не ты ли учил нас обратному?

— Разумно, если оно медленно убивает тебя. Ты не можешь жить с этим, а когда разберешься с Лутаком и своим отрядом, то легче не станет. Так или иначе, но ты будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.

— Обещаю, об этом шаге я точно никогда не буду сожалеть, — сказала она твердо.

И мне казалось, что говорила она вовсе не о капитане или том предателе из отряда. Всегда, когда она говорила о них, ее голос выражал лишь скорбную покорность случаю, она жалела себя и своих ребят. Но сейчас Эл была более чем тверда. Никогда прежде такая ее решимость не затрагивала эту сторону ее прошлого. В моей душе снова зародились сомнения. Было во всем ее поведении нечто знакомое, что я уже видел раньше. Но вспомнить было так тяжело.

— Знаешь, — сказала она чуть погодя. — Я все-таки придумала, как сказать тебе спасибо.

Эл подошла очень близко ко мне, я мог слышать ее мерное дыхание. Девушка чуть наклонилась так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Мне было страшно поднять глаза. Не из-за неловкости, вовсе нет. Я боялся, что на таком малом расстоянии, отделяющим наши лица, я мог бы поддаться тем эмоциям, что сидели у меня комом в горле. Один взгляд отделял меня от полной потери контроля над своим телом и своими мыслями. А Эл медленно дотронулась своими теплыми губами до моего лба.

— Спасибо, — прошептала она куда-то в мою макушку, а затем резко отодвинулась.

Теперь, когда между нами было два или три шага, я потрясенно уставился на нее. Но лицо, такое знакомое лицо, выражало совсем незнакомые мне эмоции. В нем не было никакого живого отклика, ничего горячего или хотя бы теплого. Эл склонила голову в бок, снова уходя в свои мысли, а затем резкими шагами пересекла комнату и вышла на улицу. Я же остался сидеть там, где меня застала врасплох ее благодарность.

***

Отряд Иса ушел на заре, а вместе с ними ушла и Эл. Как выяснилось позже, она попрощалась только со мной. Никто даже и не знал, что она собирается выходить за стены лагеря.

Об этом странном инциденте, произошедшем между нами, я, конечно, никому не рассказал. Каждый вечер, перед тем как ложиться спать, я рассматривал наши фотографии у меня в комнате. Мои мысли всегда возвращались к моменту последней встречи с Эл. Что-то в ее словах и поступках было не так. И с каждым днем мне все больше и больше казалось, что я совершил ошибку отпустив ее.

Ранним хмурым утром, несколько дней спустя, Ри зашел ко мне в комнату. Он тяжело потопал ботинками на пороге, чтобы отряхнуть снег с подошв, а затем медленно подошел к письменному столу, за которым я сидел, погруженный в изучение документов, вот уже несколько часов. Я продолжал писать предложение на белой бумаге, ожидая, что Ри начнет говорить. Но вот предложение закончилось, а мой друг все молчал. Переведя на него взгляд, я заметил, что он смотрел в единственное окно, расположившееся над письменным столом. И его взгляд не выражал ровным счетом ничего, он был таким же серым, как и зимнее небо в то утро.

— Отряд Иса вернулся с задания, — сказал Ри как бы между прочим.

Прошла уже неделя с тех пор, как они ушли. Я отбросил бумаги и потянулся на неудобном стуле. Чем дольше выполняется такого рода задания, тем больше информации группа приносит по итогу. Они, должно быть, хорошо поработали.

— Вот и славно. Пусть все вместе зайдут ко мне с отчетом.

— Вик.

— Что такое? — я улыбнулся Ри.

— С ними нет Эл.