Душа, именуемая ключом

Все эти четыре долгих года, наполненных одиночеством и страданиями, Саша ни разу не сходила в церковь. Давно запомнила одну простую и глупую вещь: вера в бога лечит сердце, но, раз потеряв близкого человека, ты разочаровываешься в нём. Читая молитвы на защиту дома, друзей и молитвы-обереги, девушка верила в них, но не так сильно, как хотелось бы. Дело экзорцизма бросить так и не получилось, даже если возвращаешься с работы, обязательно столкнёшься с какой-нибудь тварью. Главное — не допустить, чтобы окружающие узнали об этом. Ведь большинство посчитает тебя умалишённой особой, нежели поверит в демонов и ангелов, в их существование и присутствие. А ей, как медиуму, очень тяжело скрывать то, что подстерегает чуть ли не на каждом шагу, видимое ей и не зримое другим.

Окинув свою спальню взглядом и ещё раз убедившись, как тут одиноко, Саша тяжело вздохнула: голубые стены без обоев и узоров, одна двуспальная кровать, изголовьем стоявшая у окна, тумбочка и шкаф для белья. Больше ничего в спальне не было; полупустая и прохладная, окутанная атмосферой одиночества и уединения комната. В гостиной стены были бежевого цвета, но и там стоял только телевизор на стеклянном столике, кожаный длинный диван бордового цвета и узкий шкаф с книгами. Ни украшений, ни игрушек — ничего, комната с минимумом мебели и уюта, но для девушки этого достаточно. Александре досталась эта квартира в наследство в двадцатиэтажном доме от пожилой женщины, которая считала её своей внучкой.

Когда Александра только прибыла в Америку, в Лос-Анджелес, о котором многое рассказал отец, она и представить не могла, что тут будет так шумно и красиво, столько высотных зданий, красок и людей, потоком спешащих куда угодно. Первым делом ей нужно было найти место, где можно было бы остановиться. Знание английского языка сейчас пришлось очень кстати, поэтому трудностей с общением не возникло. Купив брошюру с объявлениями о сдаче квартир посуточно, она выбрала ближайший адрес и именно тот, где цена оказалась минимальной. Хозяйкой хорошей квартиры в современном многоэтажном доме в оживленной улице оказалась старушка по имени Эбигейл Хилл. Она приютила девушку и помогла расположится в пустующей комнате. Эбигейл было одиноко жить в такой большой квартире: дети к ней не приходили, но надеялись получить квартиру в наследство. Однако заметив, что русская девушка относится к ней с уважением и всячески старается помочь, даже если это выглядело подозрительно, Хилл сдалась. В один из вечеров Саша рассказала, что уважение и любовь к старым людям в ней развил её отец. Она рассказала, как пела в церкви и помогала там. Ей просто хотелось выговориться хотя бы кому-нибудь, и Эбигейл оказалась отличной слушательницей и не менее интересной рассказчицей.

С этой седовласой полненькой старушкой семидесяти пяти лет Саша прожила один год. За это время она стала как родная для Эбигейл, смеялась с ней и каждый вечер болтала обо всём на свете. Но в один из таких дней женщина умерла: у неё случился сердечный приступ, и в руках осталась фотография, где девушка сфотографировала их вдвоём с противнем, на котором был испечен пирог по русскому рецепту. Саше пришлось собирать свои скромные пожитки, ведь на квартиру налетели дети Хилл, а какая-то русская им только мешала. Но какого было удивление, когда юрист передал этой самой русской девице письмо от Эбигейл Хилл и её же завещание, в котором старушка завещала свою квартиру и всю мебель Александре. Заверив документы и разобравшись с наследничками, она стала полноправной хозяйкой этой квартиры. После похорон Саша первым делом сходила в ближайшую церковь, чтобы помолиться за упокой души этой доброй женщины и спеть молитву, которую пел отец во время похорон Матвеевны.

Саша сделала обстановку в квартире похожую на ту, что была в отчем доме. Так было гораздо спокойнее и привычнее, только Маруська так и не обжилась, считая, что живёт в гостях. Эту кошку Эбигейл тоже очень любила, а Маруське разницы не было никакой в том, кто её гладит и кормит, но за любимую хозяйку кому угодно готова была лицо расцарапать. Даже вспоминая все тяжести, которые перенесла в одиночку, Саша продолжала жить, не забывая ни о чём. Потому что нельзя было забывать о тех, кто когда-то был к тебе добр и любил всем сердцем; так всегда говорил ей отец.