Душа мира

- А почему ты думаешь, что она этому не может научиться? - заметил Эрик. Он говорил равнодушно и негромко; казалось, все это очень мало его занимает. Только по странной прозрачности глаз Сергей догадывался, что его друг пробивается сквозь какую-то мучительную умственную преграду.

- А зачем ей это нужно? - подумав, спросил Сергей.

- Такой вопрос не имеет смысла. Это то же, что спросить у природы, зачем она создала мыслящего человека. Здесь играет роль автоматика необходимых и случайных процессов...

Эрик помолчал. Он смотрел в окно, и Сергей смотрел туда же. Там, как маяк, светилась биотоза. Сергею свечение биотозы казалось ослепительным, обжигающим, как лучи экваториального солнца. Эрик смотрел и будто не видел мерцающего сияния, проникавшего сквозь стекла.

- Я боюсь, - сказал он, ворочаясь на своем ложе, - боюсь, как бы биотоза не стала по отношению к человечеству...

- Чем? - спросил Сергей.

- Тем же, чем люди стали по отношению к мертвой природе.

Доктор, утонувший в кресле и дыму, встрепенулся:

- Возможно ли это? Биотоза. создана людьми, и ее существование определяется общим потенциалом напряжения вашего гипотетического биополя, генерируемого человечеством...

- Люди тоже созданы природой и живут на ее иждивении, тихо возразил- Эрик, - но это не мешает им активно вмешиваться в дела мертвой и живой материи. Биотоза, если она приобретет самостоятельность, тоже может захотеть что-нибудь изменить.

Сергей с сожалением посмотрел на Эрика. Такой ясный глубокий ум и... такая трусость мысли.

"Время взлететь, - подумал Сергей. - Время оттолкнуться от сырой земли и умчаться ввысь, глядя, как расплываются лица и слезы провожающих..."

- Ладно, - сказал он, вставая, - я поеду.

- Сейчас? - спросил Эрик.

- Да, старик, нельзя терять ни минуты.

- Может, подождать до утра? - неуверенно спросил Эрик.

- Нет, надо торопиться. Биотоза развивается, каждое мгновение можно ожидать нового фокуса.

- Да, да, поезжайте, Сережа, - вмешался доктор, - расскажите всем там, в чем дело, и возвращайтесь побыстрее... Я побуду с Эриком.

- А к семье не потянет?

- Это уже не ваша забота. Действуйте и за Хокай-Рох не волнуйтесь. Здесь все будет в порядке. Сергей подошел к Эрику и взял его руку.

- Слушай, Серж, - сказал Эрик, поморщившись, - я еще не знаю сам, но... Но мне не очень нравится эта штука... - Он ткнул пальцем в окно. - Я не хочу капать тебе на мозги и прочее. Но нужно быть объективным. Мы не должны переоценивать наш успех. Понимаешь? Так что ты там не зарывайся, ладно?

- Ладно, ладно, не тревожься, дружище, - Сергей крепко стиснул руку Эрика.

Он быстро загрузил в багажник автолета папки с наблюдениями, фотопленки, диапозитивы, магнитофонные ленты, сел в машину и вылетел в кромешную мглу. Небо и земля были почти одинакового густого черного цвета.

Автолет скользил над землей на высоте тридцати метров. Сергей с нетерпением посматривал на стрелки, вздрагивающие на освещенных циферблатах.

"Прежде всего сделать сенсационный доклад. Раскрыть всем глаза. Это будет как взрыв бомбы!.. Большой ученый совет и специалисты со стороны... Затем - подать двенадцать авторских заявок по биотозе на наше с Эриком имя...

Впрочем, сначала заявка на открытие. Ведь это открытие! ...Пару больших статей в центральной прессе, одно-два интервью и... Все будет отлично... все будет хорошо... Наконец-то настоящее, подлинное открытие! Это вам не беспочвенное исследование влияния бесконечных влияний... Это настоящее! Великое! Ради этого стоило жить, мечтать, ошибаться... Жила, золотоносная жила!.. Хватит ходить у науки в пасынках!.. Держитесь, ползучие эмпирики!"

Через четыре часа Сергей подлетел к Москве, Хотя было раннее утро, автолеты на главной трассе шли в три этажа, и Сергей, с трудом пробился на нужную магистраль. Он оставил машину во дворе, уложив ее тяжелое тело на влажный асфальт, и бегом поднялся на свой этаж.

Отца дома не было. Квартира сохраняла теплый душный воздух ночи, запах табака. Все окна были закрыты, вентиляция отключена.

Сергей распахнул окна, включил кондиционку и полез под душ. Крупные холодные капли забарабанили по волосатой груди. Смуглая кожа натянулась и затвердела. Сергей сладко ежился, сплевывая искристые фонтанчики. Через десять минут он сидел в кресле, приятно расслабленный, и прислушивался, как по телу пробегают маленькие горячие молнии.

Город уже проснулся и заработал во всю свою миллионную людскую и машинную мощь. Похоже было, что он и вовсе не спал. Сергей слушал- гремящие звуки жизни, врывающиеся в окна, и думал о том, что вот он, маленький человек, одна десятимиллионная часть энергичной подвижной массы, живущей и работающей в городе, через какой-нибудь час станет известен всем. Всем, кто ходит, мыслит, понимает. Он представил себе, как миллиарды людей в разных местах и в разное время оставляют на миг свои дела - за станком, в конторе, в поле и в лаборатории, за рулем и на отдыхе - везде. И все лишь для того, чтобы услышать его имя.