Душа моя – Крым

– Спасибо вам, за добрую весть о моём муже. Я тоже надеюсь и жду.

Вот, Айше, я передала тебе наш разговор – слово в слово. Мы будем ждать Усеина несмотря ни на что! Пиши, как ты, как здоровье? У меня всё хорошо, дети растут. Я работаю.

Пока, ваша Мария».

Прочитав письмо Марии о брате, Айше задумалась: «Что за ирония судьбы! Опять Харьков. Там он учился, женился, воевал и пропал без вести. Это не иначе, как судьба. Но надежда всё-таки есть, и это хорошо». Было горько сознавать, что брат мог погибнуть в свои двадцать пять лет.

В посёлке всё чаще стали появляться фронтовики, кто приезжал к своим семьям, кто устраивался на работу. Тогда никто не думал, что может быть что-то хуже войны.

Наступивший 1946 год принёс людям новое испытание – голод! Пайки хлеба, без того маленькие, были урезаны. По всей стране прокатился очередной голодомор, и особенно его смертельную хватку испытали на себе люди, находившиеся в неволе. Айше вспоминала рассказы Мерьем о голодоморе 20-х и 30-х годов. Теперь и ей довелось испытать его на себе. Худенькая Айше часто падала в обморок. У неё кружилась голова и темнело в глазах. Голод сделал из неё маленькую высохшую старушку с тёмными кругами под глазами. И никто не смог бы сейчас распознать в ней представительницу древнего и знатного ханского рода. Миша приносил ей сушёные грибы и вяленую рыбу, отдавал часть своего пайка. Она отказывалась и говорила ему:

– Не надо Миша, ешь сам.

– Аня, я прошу тебя, возьми хлеб. Я сытый. Молоко тоже достану, подожди, только не умирай!

Так продолжалось почти два года. За это время многие не пережили голода. Умер ребенок Заремы, родившийся в эти голодные годы. Айше с Мишей ходили к друзьям утешать их и поддержать в такой скорбный час. Холод, голод и смерть были постоянными спутниками этого времени. Первыми не выдерживали маленькие дети и старики. Смерть косила людей как всегда с холодным равнодушием, каждый раз напоминая о себе, пугала своей беспощадностью. Казалось, что она пришла в жизнь Айше надолго, навсегда.

Айше выжила во многом благодаря другу. После того как голод остался позади, Миша признался ей:

– Аня, я давно люблю тебя. Ты разве не замечаешь? Давай поженимся?

Айше удивлённо взглянула на молодого человека.

– Это невозможно! Ты сразу потеряешь все права, как мы, и станешь поселенцем. Нет, не надо об этом, прошу тебя!

– Ну и что, я хочу быть рядом с тобой!

– Мы же и так вместе, мы друзья, пока этого достаточно, я не могу рушить твоё будущее, и я… я не люблю тебя. Понимаешь?! Ты мой друг, самый лучший и верный друг! Я тебе обязана жизнью и всегда буду помнить об этом.

– Я всё-таки буду ждать твоего согласия хоть много лет, – после некоторого раздумья сказал Миша.

– Хорошо, поживём – увидим, – согласилась Айше.

Пришло письмо из Ульяновской области от тез-аны, но писала не она, а какая-то незнакомая женщина. В письме она сообщала, что Мерьем умерла три месяца назад. Причину смерти не указала. У Айше на глазах появились слёзы. Дрожащими руками она раскрыла, лежавшую в конверте, сложенную бумагу, и увидела знакомый почерк тез-аны:

«Здравствуй, моя дорогая доченька!

Если ты получила это письмо, значит, меня уже нет на этом свете. Пришло моё время. Хочу сказать, что я любила тебя и всех моих детей. Надеюсь, что Абибулла и Усеин найдутся, и вы все вместе встретитесь и вспомните меня – вашу маму. Хотя мы не вместе, но душой рядом. Не печалься и не плачь, береги себя. Ты хорошая девочка и обязательно будешь счастлива! Если вернётесь на родину, поклонитесь могилам наших родителей и помолитесь за нас.

Твоя тез-ана!»

Айше присела на скамью и не сразу поняла суть этого письма. Мозг отказывался воспринимать прочитанное, инстинктивно защищая сознание. «Не может быть! – это была её первая мысль. – Наверное, женщина ошиблась адресом». Айше спросила Зарему:

– Зарема, прочитай, что там написано, я не пойму, – обратилась она к подруге.

Зарема прочитала письмо… и крепко обняла её. Только тогда Айше поняла, что случилось, и горько разрыдалась. Постепенно сознание утраты близкого человека пришло к ней.

– У меня больше нет мамы! Нет!!! Нет!!!– закричала она. – Моя бедная, родная тез-ана вдали от нас, детей, умирала совсем одна. Нас не было с тобой рядом. Прости нас!

Письма тез-аны согревали её в трудные минуты. Она по несколько раз их перечитывала, целовала бумагу и прижимала к груди, как будто это была тез-ана. Ещё четыре месяца назад Мерьем писала ей, что с ней всё хорошо, здоровье в порядке. Беспокоилась о ней, поддерживала уверенность, что скоро они будут опять вместе. Но ведь не всё можно было писать в письмах. Айше не знала, что с тез-аной происходило на самом деле. Возможно, голод подкосил её здоровье.