Душа на осколки

Вот только Альма не волновалась. Совершенно. После выпитого зелья девушке казалось, она напрочь забыла, что значит переживать. Нельзя сказать, что она предвкушала, скорей просто ждала. Чего-то. А вот чего — не ответила бы уже и сама.

Смяв пальцами белый шелк блузки. Альма обернулась к лесу. Даже он сейчас не пугал. Темный, где-то враждебный, тенистый, он скорей манил. Только подумать… Ведь через считанные минуты ввысь взмоют сигнальные огни, и опьяневшая от ожидания толпа ринется вглубь. Сначала девушки, которым будет отведено время на то, чтоб спрятаться, потом парни, которые помчат за ними вслед. И вся ночь отведена им на поиски. Сначала — друг друга, а потом — чуда.

В эту ночь все ищут чудо. Никто не облачает его в слова, не описывает внешность, просто каждый, ступая в чащу, знает, что сегодня станет искать чудо.

— Боишься? — теперь Свира уже сама подбежала к подруге, обняла за плечи, пристально заглянула в лицо.

— Нет.

— Вместе нельзя, леди Альма. Каждая должна прятаться сама…

— Я помню, Свира, не переживай.

— Хорошо, — Свира одарила подругу долгим, чуть встревоженным, взглядом, и лишь поймав уверенную ответную улыбку Альмы, отступила.

Все нервничали в эту ночь, но никто не согласился бы развернуться и поплестись домой. Страх, ожидание, нетерпение смешались воедино, подстегивая ждать начала Празднества с особым рвением.

И Праздник начался. Поощряя пыл молодых людей, городской маг вышел на опушку.

Привычно долгая речь прошла мимо ушей присутствующих. Оглянувшись, Альма увидела, какими взглядами на лес смотрят будущие охотники, и не будь она уверена, что все это лишь забава, наверное, испугалась бы. Они вглядывались в пущу леса с жадностью, даже злостью. Храбрясь и борясь с нетерпением.

— Скрытых троп, — в воздух взмыл столб искр — сигнал, позволяющий ринуться в лес девушкам.

Лишь на секунду замешкав, они рванули вперед. Враки, что нежные барышни не способны на забеги, что они боятся леса, темноты, пауков. Все это враки. Когда спину опаляет горячий взгляд, когда всеобщее ожидание льется через край, обо всех страхах забываешь.

Подхватив юбки, Альма сделала шаг вместе со всеми, и постепенно, чувствуя, что лес все ближе, начала ускоряться. Сначала шаг стал мельче, быстрее, а потом… С озорством, которое в себе даже не подозревала, она побежала навстречу лесной тьме.

Девушки рассыпались словно бисер. То тут то там мельтешили белые одеяния, которые неизменно выбирались в этот день. Так легче искать. Под ногами — коренья, пни, вот только, несмотря на темноту, Альма за них не цеплялась. По случайности или провидению, она неслась вперед все быстрей и быстрей. Иногда девушке даже казалось, что еще совсем немного, чуть-чуть, и она взлетит.

Ветер уже не заставлял поежиться, а охлаждал пылающие щеки. Подобранная до самых бедер юбка не путалась в ногах, собранные в пучок волосы растрепались. Заколка осталась где-то далеко-далеко.

Альма не сказала бы, сколько несется вперед вот так: не запоминая дороги, не боясь заблудиться, без цели. Не убегая, и не догоняя, просто мчась вперед. Широкие вытоптанные тропки давно остались позади, и теперь уже ничто не могло невольно указывать ей дорогу.

«Скрытых троп» — так провожали в чащу девушек, а парням желали «ясных взоров», чтоб нашли.

Где-то над головой крикнула сова, видимо разбуженная слишком уж громкой гостьей леса, Альма невольно затормозила, поднимая взгляд в небо. Дыхание участилось, сердце билось гулко, отдавая где-то в горле. Мчась вперед, она даже не подозревала, что бежит так быстро. Девушка дала себе минуту отдыха, оглядываясь по сторонам. Белые подолы юбок больше не мелькали, да и звука ломающихся веток слышно не было, а значит, она уже достаточно далеко. Вот только тут оставаться тоже не хотелось, зато снова хотелось бежать, неважно куда, просто вновь бежать. Подхватив подол, завязав юбку узлом, Альма направилась вглубь чащи.

Минуты неслись с невероятной скоростью. В воздух взмыл уже повторный столб искр, значит, в игру вступили парни.

Подстегнутая мыслью об этом, Альма пустилась вперед с новой силой. Ветки хлестали по голым ногам, иногда оцарапывали даже кожу на руках, шее, лице, но это не заботило. Запнувшись о камень, девушка умудрилась полететь на землю, чудом не разодрав при этом коленки, и только встав, она поняла, что это не заставит ее нестись вперед медленнее, быть более осмотрительной. Нет. Дыхание снова сбивается, сердце стучит в горле, висках, а ноги мокрые от ночной росы.

Вот только как бы Альма ни хотела, она всего лишь слабая человеческая девочка, непривыкшая к подобным погоням.