Душа на осколки

Пока не надоело. Да и упираться было не так-то сложно. Как ни странно, от нее Ринар ничего не требовал. Ни разу не пытался напомнить о супружеском долге, не давал даже малейшего повода разразиться очередной тирадой о ненависти к нему. Со своим удавьим спокойствием переносил все ее попытки закатить скандал, вывести из себя, спровоцировать. На что? Альма и сама не сказала бы, но хоть на что-то. Единственное — он тоже не спешил сменить комнату. Приезжая, ночевал в одной с женой кровати. Девушка списывала на то, что не желает рождения еще большего количества слухов.

После третьего приезда им пахло уже все вокруг. Альме казалось, что и она сама уже немножечко пахнет им. И это было плохо, очень-очень плохо. Это почти как… начать привыкать.

Когда он в очередной раз уехал, оставив записку, Альма вновь скомкала ее, отправив в камин, а сама встала, отдавая немой приказ начать действительно заниматься подготовкой к побегу.

На ее средства Ринар не посягал, кошель с монетами и ассигнациями все это время спокойно лежал в вещах. Однажды у них даже произошел разговор о том, что ей будут выделяться деньги. Альма тогда удивилась, посмеялась над таким изощренным издевательством: предлагать деньги человеку, неспособному их тратить — это очень мило. Ринар же просто привычно уже поступил так, как считал нужным. Теперь денег было больше. Муж оказался тогда щедр. Видимо, думал, что она поручит прислуге прикупить что-то в городе, а она очень долго сомневалась, стоит ли из гордости оставить или взять с собой. В конце концов, решила взять. После побега, возможно, будет уже не до гордости, а с лорда Тамерли не убудет.

У нее были деньги. Была лошадь — первые несколько дней после того, как Ринар привез дочь Шоколадки, Альма пыталась обходить конюшню стороной, сердце сжималось от жалости к сгинувшему животному и из-за невозможности спокойно смотреть на точную его копию. Но в один день девушка не выдержала — попросила оседлать кобылу, умчала с ней в поля. Поля, в пределах защитного купола.

Вспоминая о нем, девушка всегда ухмылялась. Ринар ее сильно переоценивал — защита слишком мощна для посредственной силы мага, каким была она. Как покидали поместье и возвращались в него служащие, Альма узнала почти сразу — каждому розданы были именные амулеты. Таким воспользоваться может только один человек, не хозяина игрушка не признает.

За месяц, проведенный в заточении, Альма досконально изучила, где именно щит разделяет внешний мир с миром усадьбы. Она бросала камушки, наблюдая за тем, как они отскакивают от упругой невидимой стены, ловила ящериц, чтобы проверить, смогут ли они преодолеть преграду, следила за тем, как птицы преспокойно улетают за его пределы, значит, сверху купола нет, невзначай интересовалась у горничной, откуда та взяла такой красоты подвеску…

Узнала Альма многое, вот только достаточно ли тех знаний?

Часть суммы, выданной Ринаром, пришлось все же потратить. Ей сшили удобный брючный костюм, нужный, по словам Альмы, для работы в саду, а на самом деле, для того, чтоб побег совершать было сподручней.

Стянуть из кухни фляжку для воды не составило труда, как и припрятать за несколько дней до побега узелок в сене на конюшне. В узелке было уже все: деньги, смена одежды, кое-какие зелья, нехитрая еда. Осталось самое сложное — сбежать.

План Альмы был предельно прост — она хотела попытать счастье. Когда кто-то покидает пределы круга, весь щит на секунду загорался. Видимо, это было сделано специально, чтоб еще и так предупреждать о прибывших или ушедших. Однажды Альме повезло в один из таких моментов находиться вдали от чужих глаз, она тогда попыталась проткнуть невидимый щит палкой, и получилось… В момент перехода магия на долю секунды пропадала. Конечно, девушка на лошади — не палка, успеть в те секунды, что человек будет пересекать границу — куда сложней, но это Альму не останавливало. Она чувствовала: пора бежать. Пора бежать, пока еще есть такая возможность. Пока еще не слишком привыкла, пока еще есть желание.

— Миледи, вы надолго? — когда девушка взяла Синеглазку, дочь Шоколадки, под узды, ее окликнул конюх.

— Нет, до заката вернусь. Отправила Марту в город за свежей рыбой, хочу вечером сделать рыбный пирог, — девушка улыбнулась, отмечая, как конюх чуть расслабляется. На нее все смотрели немного подозрительно. Чувствовали, что стоит ждать подвоха, до конца не доверяли. Не зря.

— А узелок-то вам…

— Там плед, — наверное, как истиной леди, стоило возмутиться, что это совсем даже не его ума дела, чтоб перед ним отчитываться, но легче было соврать.

— Холодно, леди Альма, земля сырая, вы б не стали… Вам же еще маленьких милордов рожать, — мужчина добродушно улыбнулся, а у Альмы упал очередной камень на сердце. Нет. Если сегодня все получится, маленьких милордов она точно рожать не будет.

— Спасибо за заботу, Джо, — вскочив на лошадь, Альма пришпорила ее, пуская в быструю рысцу. Разговоры с подчиненными — это чудесно, но не тогда, когда с минуты на минуту Марта должна быть уже где-то рядом с границей.

* * *