Душа некроманта

Не дожидаясь ее просьбы, я вновь проверила сеть. Ничего. Стоит уже начинать паниковать?

— Сети нет, — хмуро оповестила я Лизавету, сердито запихивая сотовый обратно во внутренний карман. — Чертовщина какая-то.

— Еля, надо думать, мы заблудились, — глухо проговорила Лиз, хмуря рыжие брови и морща нос. При этом мелкие веснушки смешно собрались на переносице, а лицо так и еще смешней стало выглядеть. Я хихикнула, чем заслужила недовольный взгляд.

— Думаешь-вопросила я неуверенно, игнорируя ее взгляд. — Тогда давай чай попьем. Что-поинтересовалась я, заметив удивленный взгляд подруги.

— Я серьезно.

— И я тоже. Я очень устала и пить хочу. Наберемся сил и пойдем дальше искать путь домой. А то он остынет и превратится в ледышку.

Посмотрев на небо, Лизавета вздохнула:

— Ладно. — Подруга достала из своего рюкзака термос и разлила чай. Напиток и правда стал уже подстывать, еще немного — и совсем стал бы холодным.

Как только чай был выпит, и силы подкреплены, мы вновь вошли в заметно потемневший лес. Снег хрустел под ногами, где-то иногда трещали ветви. Порой по шершавым стволам и веткам скакали белки, да и птицы ожили, возвещая нас о своем присутствии.

— Я уже сомневаюсь, что наш дом где-то впереди. Возможно, стоило повернуть назад или остаться на месте. К вечеру Жанна спохватилась бы и организовала поиски, — нарушила я тишину, вновь чувствуя, как все тело наливается усталостью.

— Что теперь об этом говорить. Надо продвигаться дальше.

И вновь тягостное молчание. Что теперь делать-Было бы лето, можно было бы не волноваться во время ночевки замерзнуть, но зимой сохранить тепло будет затруднительно.

Лес поредел, и я с Лиз оказалась на ровной возвышенности. Тут не было сугробов, снег достигал только щиколоток, что, несомненно, облегчало передвижение. На небе уже вовсю сверкали звезды, напоминая просыпанное просо, только серебряное, а холод медленно, но верно стал проникать даже под лыжный костюм.

— О, кажется, там пещера! — воскликнула я, углядев с боку в возвышении скал темный проем.

Оглядевшись, подруга направилась туда.

— Надо собрать хвороста и развести сигнальный костер. Надеюсь, Жанна оповестила твоего отца, и он быстро организует спасательную операцию, с вертолетами и собаками.

— Да-а-а, папочка может, — протянула я, осторожно заглядывая в пещеру и с облегчением выдыхая. Это оказалась совсем и не полноценная пещера, а глубокая ниша. Без снега и сухая. — Прекрасное место для ночевки, — покивала я собственным мыслям.

Мы скинули вещи внутрь и пошли обратно в лес за сухостоем. Материал для горения в зимнем быстро темнеющем лесу найти та еще морока. Если бы я знала, что так может получиться, взяла бы фонарик. Пока собрали ветки, руки и ноги у меня уже практически окоченели.

Кинув хворост в «пещеру», я вздохнула.

— Нужно еще. Мало.

— Да, — откликнулась устало Лиз, сгружая в мою маленькую кучку свою ношу.

В итоге мы провозились до самой темноты, до тех пор, пока совсем ничего не смогли разглядеть. Когда костер разгорелся (Лиз, умница, прихватила с собой не только спички, но и зажигалку), я почувствовала себя спокойней. А то было не по себе ночью в лесу. Хищников полно, а так, если вдруг кто решит сунуться, огонь их хоть отпугнет. И вот, приплясывая вокруг весело потрескивающего костра, мы грелись об него.

— Кто первый на дежурстве-поинтересовалась я, засунув руки под мышки.

Лиз вытянула из валяющегося хвороста тоненькую веточку, разломила на две неровные по длине палочки, не глядя, помешала за спиной и протянула мне.

— Выбирай.

Ну, я и вытянула короткую веточку. Лизавета хмыкнула и хлопнула по плечу. Я же только тяжко вздохнула. Делать нечего, придется первой следить за огнем, чтобы не потух. Как не хочется, но желание, чтобы нас нашли, намного сильней.

Некоторое время мы с Лиз болтали, сидя у костра. В основном на разные отвлеченные темы, но только не о том, что нас могут так скоро не найти, как мы надеялись. А затем подруга ушла спать: в нише мы также развели маленький костерок. Мне придется поддерживать два огня сразу. Но лучше так, чем без тепла. Без подруги сидеть было скучно и сонно. Поэтому развлекала себя, как могла: пела тихо песенки, вспоминала анекдоты, даже сказку вслух пересказала «Колобок». Чертила на снегу всякие узоры и зверей. Надеюсь, то были звери, а не неведомые зверушки. Так как художник из меня тот еще. И постоянно смотрела на часы.

По прошествии нескольких часов я разбудила Лиз, а сама устроилась на ее относительно теплом месте. Устроив голову на рюкзаке, постаралась не думать о бурчащем животе. Завтра будет день и, возможно, пища, если нас к этому времени отыщут, конечно. Думала, что не усну, но, только закрыв глаза, провалилась в серый туман без сновидений.

— Еля. Еля! Нелли, черт тебя дери, открой свои глаза уже! — Меня кто-то так нехило тормошил за плечо, что все тело ходуном ходило. А в ухо сердито шипели.

С трудом разлепив веки, зевнула и вздрогнула от проникающего холода. Костер горел, но не так ярко. Дрова, видать, были на исходе. Сев посмотрела на небо. Почти утро: небо окрасилось в серый, да и звезды стали тусклыми.