Душа ночи

— Всё получишь, — пообещал Кин, обнажая налившийся член и закидывая мои ноги на свои плечи. Он вошёл в меня до основания и замер. — Моя ведьма, — он кусал меня за лодыжку, заставляя желать большего.

Я попыталась толкнуть его, чтобы заставить совершать те нужные мне сейчас движения, но джинн не позволил. Его когти прочертили бледные полосы на моей груди, задевая соски, заставляя тянуться за ними.

— Попроси меня, — сипло приказал он, сминая ягодицы, и я не смогла, не захотела спорить.

— Трахни меня… гад…

Он зарычал, принимаясь двигаться в таком нужном мне диком ритме. Его голос произносил что-то, из-за чего Аями пыталась вырваться наружу, но удовольствие крутило и её сущность так сильно, что она не смогла выскользнуть из-под моего шаткого контроля. Я взрывала раскаленные угли под собой и кричала… Кажется, звала его по имени и отвечала на его странном рычащем языке, который казался понятным. Я обещала… Обещала. Кусала его руки до крови странными человеческими зубами и грозила страшными карами, если он посмеет остановиться. Он выплеснулся глубоко во мне своим наслаждением, и я задохнулась от ошеломляющего удовольствия. Мы оба пылали. Обернув мои ноги вокруг своих бёдер, Кинар притянул меня к себе и мягко целовал потрескавшиеся губы.

— Мне плевать, кто ты и что сделала. Никому тебя не отдам. Я весь этот город сожгу, но не позволю им тронуть тебя…

— Я никого не убивала на той поляне, — с придыханием пробормотала я.

Джинн глубоко вздохнул и поднялся вместе со мной, чтобы прислониться к бревну, которое тут же занялось пламенем.

— Но ты убивала прежде, — уточнил Кинар.

Врать ему не хотелось, и мне нечего было стыдиться.

— Я прожила долгую жизнь до встречи с тобой. Была отвергнута своими сородичами и… Мне не раз приходилось забирать жизни.

— Только разрешёнными способами?

— Нет, — я вспомнила сестёр, умирающих в моих объятьях… а затем тех, кто когда-то были моей семьёй.

— За это грозит…

— Я понесла наказание.

— Какое? — это не было болезненным любопытством. Рядом со мной был дознаватель.

— Предусмотренное моим Домом. Я не могу говорить о наших законах. Но любой суд признает расплату достаточно суровой.

— Что они сделали с тобой? — Кинар притянул меня ближе и невесомо касался растрёпанных волос.

— Не заставляй меня отвечать, — глухо отозвалась я.

— Ты всё ещё несёшь наказание?

Вместо ответа я прижалась к нему, устроив голову в сгибе плеча и шеи.

— Я просто хотела тихой жизни. Иметь свой дом, соседей, друзей. Растить цветы в клумбах и возможно завести кота. Точнее перевезти того монстра, который жил со мной в квартире.

— А о семье ты не мечтала?

— Такие, как я всегда одиноки, — усмехнулась с горечью. — Но однажды хотела завести ребёнка. Знаешь, я могла бы стать неплохой матерью…

Прикусив губу, я поняла, что слишком разоткровенничалась, но вроде джинн был не против.

— Саниру ты понравилась. А он вредный малый.

— Вы же приехали сюда из-за него.

— Да. Его похитили и считаю, хотели принести в жертву.

— Это дикость! — я замолкла, поняв, что мне казалось неправильным на той поляне…

Обхватив рот ладонями, я сдержала крик. Это колдовство не просто было тёмным, оно было мерзким. Такое не посмела бы сделать адекватная… И конечно, его можно ожидать от мертвой ведьмы.

— Меня подставили… Нас… — я попыталась встать, но Кинар держал меня крепко.

— Ты знаешь, что за сущность была в тебе ночью?

— Да.

— Я должен знать…

— Тебе мало моего слова? — вышло резче, чем я рассчитывала.

— Ты можешь мне доверять.

— С чего бы? — горько спросила, освободившись из его рук. — Ты называешь меня своей. Оставил метку.

— Ты тоже, — сухо усмехнулся он и внезапно перестал пылать. Однако вся его кожа сияла метками. Моими. Каждая царапина, укус, жесткий поцелуй оставила отметину. Десятки. — Я весь пропитался тобой, милая. И заметь, терплю секреты, не пытаясь давить на тебя.

— Конечно, само терпение, — парировала я, шалея от количества своих знаков на нем. Каждая метка походила на букву и если всмотреться… — Почему ты позволил?

— С первого прикосновения я понял, что ты моё спасение, — Кинар протянул мне руку и я не смогла ее проигнорировать, вложив в ладонь свои пальцы. — Вы наверно знаете сказки, что джинны вытягивают души из тех, с кем образуют пары? — я осторожно кивнула. — Мало кто знает, что наши души просыпаются, только встретив родственную душу. Зачастую это кто-то из нашего племени. А если мы опоздаем, то становимся злобными тварями без искры внутри.

— Опоздаете?

— У каждого из нас свой срок. И когда он приходит, а мы всё ещё одиноки — душа внутри умирает.

— Это…

— Думаешь, это невозможно? — усмехнулся мужчина. — Именно так и рождаются легенды о безжалостных и ненавидящих все сущее джиннах. Нам приходится… избавлять наших собратьев от такой участи…

— Убивая? — не могла не спросить я.

— Да, — прямо ответил Кинар. — Такие бездушные джинны становятся демонами и действительно вытаскивают души из своих любовников, надеясь согреться. Этого тепла хватает ненадолго.

— Ужасная участь, — испуганно пробормотала я, не замечая, что глажу атласную кожу широких плеч.