Душа оборотня

Невзор зашептал ему на ухо об увиденном. Середин обернулся к старосте:

— Крот, есть в вашей деревне беспалый мужик? На правой руке трех пальцев не хватает.

— Есть, — кивнул тот, — кузнец наш. Эх, кузнец-молодец! Как коня подувать… подкнуть… подкует, так конь и сам рад-радешенек! Скачет, прыгает от радости. А подковы! О-о…

— Что с кузнецом? — спросил Середин.

— Лежит в яме, где псы зарыты. Сгнил совсем, — ответил Невзор.

— Крот, когда у кузнеца жена померла?

— Дык, одна из первых, значит. В начале лета, а то и весной еще. А уж баба была, я те скажу! Бывало, идет мимо…

— Невзор, веди его в дом Окоша. Сидите там, пока я не подойду. Крот, — он передал мужика с рук на руки Невзору, — вот, друг мой с тобой пойдет, а я в дозор.

— И я с тобой.

— Никак нельзя. А друг мой на печенега хаживал, он тебе такое расскажет!

— А я и сам расскажу. Вот ты, друг, когда на пику его берешь, ворога, значит…

Середин быстро пошел по улице, поглядывая на светлеющие вершины леса за холмами. «Скоро луна выйдет, надо поторопиться», — подумал он.

Перемахнув плетень возле Трошкиной избы, он осторожно подошел к дверям. В окнах светились лучины, Олег облегченно вздохнул, постучал в дверь, и она подалась под его пальцами, хотя мужики должны были запереться изнутри. Середин потянул из ножен саблю, толкнул дверь ногой. Дверь, чуть приоткрывшись, уперлась во что-то, лежавшее в сенях. Олегу почудилось тяжелое дыхание, всхлипы, неясные бормотание. Навалившись на дверь плечом, он с усилием открыл ее и глянул вниз. Мужики, оставленные старостой, храпели на полу в обнимку с топорами. Середин перескочил их и бросился в избу. Тела Трошки, жены и сына лежали на лавках вокруг печи, одетые для погребения. У женщины и ребенка лица были укрыты тонкими льняными платками. Лицо мужчины было открыто. Середин сорвал со стены лучину, внимательно осмотрел тело и, бросившись в сени, стал будить мужиков. Пришлось надавать им крепких пощечин, прежде чем те пришли в себя.

— Тихо, это я, ведун. Кто здесь был? — спросил Олег.

— Дык, никого… Поскребся ктой-то в двери, мы подошли, а там и никого.

— Так… — Олег поднял их на ноги за шиворот, как нашкодивших щенков. — Быстро по домам, бегом, ну!

Мужики похватали топоры и затопали по улице.

Олег побежал к дому Окоша. Из избы слышались голоса — Невзор уговаривал крестьянина прилечь отдохнуть.

— Так, — сказал Середин, входя, — Крот, ты спишь, мы сторожим, потом сменишь. — Он постарался добавить в голос командирские нотки.

— Понял, — пробубнил староста, — все понял. Ложусь. — Он плюхнулся на лавку и почти сразу захрапел.

— В чем дело? — спросил Невзор, выходя за Олегом во двор.

— Ингольф украл смертный платок.

— Зачем?

— Зеркало в нем понесет, чтобы нечисть поднять. Это он наводит упыря. — Середин оглянулся на лес. Край луны уже показался над верхушками, — беги в дом кузнеца. Ингольфа там уже нет, ищи пояс. Ты узнаешь его сразу: на поясе по всей длине навязаны узелки. Найдешь — сохрани любой ценой. Без этого пояса ты Малушу обратить не сумеешь.

— А ты?

— Я на кладбище. Как вернешься — ложись на лавку, укроешься с головой и старосту прикрой. Услышишь мой крик — беги на двор. Все, давай.

Невзор беззвучно исчез в ночи. Ведун перемахнул плетень и побежал к южным воротам. Створки были приоткрыты, он проскользнул между ними, не сбавляя темпа, почти бегом взобрался по скату холма, перед гребнем упал на землю и пополз.

Кладбище открылось в свете луны, как на ладони, до него было не более четверти полета стрелы. Между могилами двигалась темная фигура в свободном балахоне. Остановившись возле свежих погребений, человек откинул капюшон. Он был невысок, коренаст, темные волосы схвачены кожаным ремешком.

Олег провел по лицу руками. Ночь расцветилась в голубовато-зеленые тона. Он снова посмотрел вниз — и поразился произошедшей перемене. Там, где между могилами стоял кузнец, теперь возвышалась стройная фигура со светлыми, спадающими на плечи, волосами. Даже не видя лица, Середин понял, что не ошибся — перед ним был брат Велены. Ингольф достал из-за пазухи сверток и принялся осторожно разворачивать материю. Олег узнал смертный платок, похищенный из дома Трошки. Колдун убрал ткань, и в руках его что-то блеснуло. Середин напряг зрение. Тотчас стали видны мельчайшие детали, каждый волосок на белесой голове Ингольфа, его нахмуренные брови, крепко сжатый рот. В руках колдун держал круглое металлическое зеркало, ловя в него призрачный свет луны.