Душа Огня

— Где вы были? — прогрохотал он. — И какого гхарна с вами этот «синий»?!

М-да, никакого пиетета. Ну и что, что Дорс водник? Он ведь тоже студент.

Глун при этих словах отступил от меня и уставился на Дорса так, будто впервые видит, а Каст устало рухнул обратно на диван и заявил:

— Да просто так. — Потом поморщился. Со стороны могло показаться, что это пренебрежение, но я поняла — рыжий с силами собирается. — Мы прогулялись немного вместе, и…

— Прогуляли! — бухнул Фиртон. — Более того, без разрешения покинули территорию академии!

Вот только злость декана Каста не тронула. Напротив, рыжий огневик расплылся в предельно наглой улыбке, из чего я сделала вывод, что эти двое в давних контрах. Занятно. Уж не потому ли Каст советовал не доверять декану, что сам терпеть «Лундгрена» не может?

— Господин Фиртон, мы не нарочно, — вступил в разговор Дорс.

В отличие от Каста, водник дурака не валял, голос его звучал серьезно.

— Рассказывай, — потребовал Глун.

— Мы в старую ловушку провалились, — ответил Дорс. — Одну из тех, которые так и не удосужились ликвидировать, когда отдали замок под академию.

— Что за ловушка?

— Водная западня, лорд Глун.

Куратор напрягся, хотя и до этого на натянутую струну походил.

— Как это случилось?

— Мы просто шли по коридору, примыкающему к территории башни Огня, — Дорс пожал плечами: — Как внезапно одна из плит ушла вниз.

— То есть никакой магии вы не применяли? Ни на какие рычаги не нажимали? — уточнил куратор.

— Нет, лорд Глун. Ловушка сработала сама по себе. Я так понимаю, это случайность, сбой механизма.

Глун, судя по выражению лица, такую позицию не разделял, но спорить не стал.

— Хорошо. Что дальше было? — продолжил выпытывать он.

— Да ничего особенного, — отозвался Дорс. — Пролетели по шахте, упали в подземное озеро. Выбрались, не без моей помощи, на один из образованных породой островов. Насладились видом скелетов своих менее удачливых предшественников, настроили цепь для подкачки магией этого, — водник кивнул на брюзгливо скривившегося Каста, — и вернулись в академию.

— Цепь? — переспросил Фиртон.

— Да, — водник кивнул. — Просто там порода с вкраплениями ромариса оказалась, плюс глубина приличная, так что в одиночку портал никак не построить было. Пришлось делиться магией с этим… — При новом взгляде на Каста блондин картинно поморщился. — … с этим прыщом.

Пижон фыркнул, но реагировать на оскорбление не стал. Декана и Глуна подобный отзыв о лучшем студенте их факультета тоже не задел.

— Что, и Дарья в цепи участвовала? — спросил куратор с задержкой. Голос его прозвучал настороженно.

А едва получив подтверждающий кивок, зло прорычал:

— Какого гхарна? О чем вы думали оба?! Дарья первокурсница и ничего не умеет! Включение в цепь для нее смертельно опасно!

— Сидеть под землей среди трупов тоже здоровью пользы не приносит, — огрызнулся Каст. — А там — ромарис. Он, как вы знаете, магию глушит. Без резервов Даши было не обойтись.

В гостиной стало тихо, но длилось это молчание недолго.

— Вы не пострадали? — спросил Фиртон.

— Физически нет, — отозвался по-прежнему серьезный Дорс. Этакий пай-мальчик на поларский лад.

— А почему не воспользовались заклинанием вызыва? — вновь вступил в разговор Эмиль фон Глун. — Почему не вызвали преподавателей? Сил любого из вас двоих хватило бы на дюжину таких заклинаний.

Реакция Дорса и Каста была очень красноречивой и очень слаженной: оба закатили глаза, а потом вообще сделали вид, будто не слышали и их тут вообще нет.

— Понятно, — пронаблюдав этот цирк, процедил куратор. — Чувство собственной важности в одном месте взыграло.

Водник и огневик столь же дружно фыркнули и вскинулись, явно готовясь поспорить, но Глун оборвал этот порыв жестом.

— Идиоты, — отчеканил он. — Вы хоть соображали, что не только собой рискуете?

И вот в этот момент я поняла, что на соседнем диване сидят два лауреата премий «Оскар», «Золотой глобус» и «Пальмовой ветви» Каннского фестиваля в придачу!

Сперва на лицах парней отразилось искреннее недоумение. Потом оба очень натурально нахмурились. Мыслительный процесс был быстрым, но не менее эффектным. Мгновение изумления сменило смущение и… стыд. До того настоящий, что даже я, знавшая весь расклад, поверила.

А через мгновение и мне «Оскара» дали. Только моя «победа» была совершенно случайной. Просто я вдруг вспомнила, что и вправду могла умереть. Не по причине, которую Глун озвучил, но все же… В общем, нервы в очередной раз сдали, и на глаза навернулись слезы. Так что, когда куратор вновь взглянул в мою сторону, я уже едва не хлюпала носом.

Лицо Глуна разом смягчилось: видимо, он решил, что до меня лишь сейчас дошло, чем грозили выкрутасы этой излишне «самоуверенной» парочки.

— Ладно, — успокаивающим голосом произнес он. — Обошлось, и хорошо. Поводов для слез нет.

Последняя фраза адресовалась мне, лично. И вот что примечательно: стоило Глуну сказать, что плакать не стоит, как в носу защипало, а из горла совершенно непроизвольно вырвался всхлип.

Мужчины, включая декана Фиртона, дружно замерли и уставились на меня, а я…

Я опять всхлипнула.