Душа осьминога

Мои пальцы покраснели и так закоченели, что я с трудом cмогла ими пошевелить. Когда я вынула руки из ледяной воды, с меня словно спали чары. Я вдруг ощутила себя абсолютно неловкой и некомпетентной. Даже продержав кисти больше минуты под струей горячей воды, я не смогла достать из сумочки блокнот и ручку, не говоря уже о том, чтобы сделать какие-то записи. И это называется писатель?

* * *

— Гвиневра была моей первой, — признался Билл, — а значит, и самой любимой.

На ланч мы с Биллом, Уилсоном и Скоттом отправились в суши-бар по соседству с океанариумом. Закономерный выбор: ведь после того, как Афина на наших глазах с таким аппетитом расправилась с сырой рыбой, нам захотелось последовать ее примеру. Никто из нас четверых не заказал осьминога — я, например, попросила калифорнийские роллы.

— Когда я подходил к люку, она была вне себя от радости, — продолжил Билл. — Она буквально душила меня в объятиях. Но спустя пару минут успокаивалась и принималась исследовать руки уже более нежно и аккуратно.

Гвиневра также была единственным осьминогом, который его укусил. Она не выпустила яд и даже не оставила шрама. Но все же он не хотел бы испытать такое еще раз.

— Это было похоже на укус попугая, — вспомнил Билл (к слову сказать, попугай может создать клювом давление порядка ста килограммов на квадратный сантиметр, а это весьма болезненно, так что Билл еще легко отделался). И тут же, словно желая спасти репутацию своей любимицы, галантно добавил: — Да ладно, укус-то был пустяковый.

Это случилось в самом начале их отношений и, по словам Билла, всецело по его вине. Он поднес свою руку слишком близко к ее рту.

— Ей просто стало любопытно: съедобна ли моя рука?

Потом он рассказал мне о других своих подопечных:

— Взять хотя бы Джорджа — замечательный самец. Очень спокойный, не напористый. С навязчивыми осьминогами первые десять минут вы только и делаете, что пытаетесь освободиться от их щупалец. Вы отрываете их от себя, а они пытаются на вас вскарабкаться. А Джордж подплывал, обследовал мою руку, ел и спокойно удалялся. Иногда мы общались целый час… Он умер, когда я был в отпуске…

Жизнь осьминогов вообще довольно бурная, но короткая: единственный долгожитель среди них — гигантский осьминог, и тот в среднем живет каких-то три-четыре года. При этом в океанариум они обычно попадают в возрасте года или старше.

— Я понятия не имел, что Джордж скоро умрет, — продолжал Билл. — Обычно перед смертью у осьминогов меняется форма тела, окрас и поведение. Они становятся менее подвижными и игривыми — это похоже на увядание людей. Они почти перестают окрашиваться в красный цвет, их кожа бледнеет и иногда покрывается белыми старческими пятнами.

— Должно быть, это тяжело, — заметила я.

Билл пожал плечами. В конце концов, это часть его работы. Но помнится, во время моего первого визита Скотт сказал про Билла: «Он любит их как собственных детей. Когда осьминог умирает, для него это тяжелая потеря. Трудно расстаться с животным, о котором ты заботился каждый день в течение нескольких лет».

Преемник Джорджа Трумэн поступил в океанариум, когда Билл был в отъезде.

— Он был одним из самых активных осьминогов, — сказал он. — И настоящим авантюристом.

У каждого осьминога свой подход к вскрытию коробок Уилсона. Все они довольно быстро учатся отпирать замки. Билл начинает с маленькой коробочки и предлагает ее осьминогу раз в неделю в течение месяца. На второй месяц они переходят ко второй коробке — как правило, осьминогу достаточно двух-трех попыток, чтобы с ней разобраться. Третья коробка с двумя замками обычно поддается с пятой-шестой попытки. И хотя все осьминоги в конечном итоге справлялись с головоломкой, их подход был разным в зависимости от характера.

Спокойный Джордж всегда методично открывал все замки. Гвиневра же была очень нетерпеливой. Однажды она так перевозбудилась, пытаясь добраться до живого краба, что с неистовой силой смяла вторую коробку, и та треснула. А вот Трумэн получал удовольствие от неторопливого вскрытия коробок. Однажды Билл поместил в маленькую коробку сразу двух живых крабов. Когда добыча начала драться, Трумэн так разволновался, что был просто не в состоянии возиться с замками. Он протиснул свое двухметровое тело сквозь отверстие 5 на 15 сантиметров, проделанное Гвиневрой. Посетители океанариума с удивлением наблюдали за гигантским осьминогом, который расплющился в крошечном пространстве между стенками двух коробок объемом 230 и 98 кубических сантиметров. Трумэну так и не удалось открыть маленькую коробку. Наверное, там было слишком тесно. Когда в конце концов он вылез наружу, Билл сам открыл коробки и скормил ему обоих крабов.

Своей способностью втискиваться в крошечные пространства осьминоги доводят смотрителей до белого каления. Однажды Билл до смерти испугался, придя на работу утром и не обнаружив Джорджа в аквариуме. Лихорадочные поиски ничего не дали.

— Я думал, он сбежал, — сказал Билл. — Как вдруг он появляется из-под большого камня.

— Это точно, они пытаются пролезть в любое отверстие на своем пути, — согласился Уилсон.