Душа полуночи

– Возможно, тебе все равно, потому что ты постоянно целуешь каких-то девушек. Может быть, ты даже ничего не чувствуешь. Соблазнять женщин для тебя лишь забава, но ты отнял у меня кое-что важное, понимаешь? Для меня этот поцелуй имеет значение, даже если ты не веришь в это. Я не могу просто взять и забыть. Я пыталась. Я не могу.

– Кто тебе это рассказал? – спросил он с легким раздражением.

– Что рассказал? Что ты коллекционируешь женщин, как дворяне – драгоценные камни в своих сокровищницах? Касса сказала, что об этом судачит весь Амберан.

– Касса понятия не имеет, о чем говорит, – сказал он.

Я могла ошибаться, но мне казалось, что я услышала дрожь в его голосе. Я посмотрела на него и попыталась выглядеть спокойной.

– Но все звучало именно так.

– Возможно, в этом есть доля правды, – сознался он. – Возможно, я заслужил славу, которая гуляет вокруг меня. Я слишком часто и слишком быстро вступал в новые отношения. Но это неправда, будто для меня ничего не значило. Я каждый раз верил, что чувства настоящие. Верил, что они действительно цепляют меня и придают жизни смысл. Другой смысл, отличный от того, что я лишь сын своего отца. Я хотел, чтобы все было по-настоящему, потому что все остальное казалось таким фальшивым. Поверь мне, я никогда не притворялся ни с одной из женщин. Я не хотел никому из них сделать больно. Особенно тебе.

Я хотела ему верить. Хотела этого больше, чем чего-либо. И когда я посмотрела на него, не увидела того, что вызвало бы сомнение в его словах. Ни обманчивого взгляда, ни притворства. У него были честные глаза. Его взгляд – теплым и открытым. Когда я смотрела в его глаза, мне казалось, что Лисандр открывал мне двери в свою душу, которая теперь лежала передо мной беззащитной. Он выглядел таким же травмированным, какой я себя чувствовала.

– Тогда ты меня поцеловал, потому что…

– Потому что ты думала, что я тебя ненавижу. – Он подошел ближе, протянул ко мне руку, но опустил ее, так и не дотронувшись до меня. – И у тебя были на это все основания. Но я был с тобой холоден только потому, что мое сердце бьется сильнее каждый раз, когда я смотрю на тебя, Шира. Я не могу ясно мыслить, и все остальное начинает казаться незначительным. Однако это опасно. Ты опасна для меня. Не из-за темной магии, которую в тебе вызвал Сумеречный камень, и не потому, что ты ночная альба, а я – человек. А потому что каждая мысль, каждая частичка внутри меня и все мое естество хочет принадлежать тебе. – Он ненадолго опустил взгляд, и, когда вновь его поднял, мои колени подогнулись. На его губах расцвела мягкая и при этом такая невыразимо печальная улыбка, и у меня чуть ли не потекли слезы. Он поднял руку и дотронулся кончиками пальцев до моей щеки. Его прикосновение такое нежное, словно он боялся разрушить этот хрупкий миг между нами. – Если я допущу это, весь мой мир будет крутиться вокруг тебя, Шира. Ради каждой секунды с тобой. Ради одного твоего взгляда. Улыбки.

Он подошел еще ближе ко мне. В ушах шумело, а я жаждала еще одного поцелуя. Хотела почувствовать его губы, перенять жар его тела и забыть обо всем остальном. Словно в трансе открыла рот и закрыла глаза, но он неожиданно остановился.

– Мне жаль, – прошептал он, будучи очень близко ко мне. Его дыхание скользнуло по моей коже.

Я открыла глаза. Он отступил назад и опустил руку.

– Ты не должен сожалеть, – заверила я его.

– Нет, должен. Потому что этому нельзя случиться. Понимаешь? Мне нельзя забывать обо всем на свете и еще раз влюбиться.

Я растерянно уставилась на него. Еще раз влюбиться? Я не верила в то, что сейчас услышала, и не знала, как должна была себя чувствовать или о чем думать.

– Мои мысли должны принадлежать Амберану, – решительно продолжил он. – Они должны принадлежать моему народу и нашей миссии по поиску Сумеречного камня. Вся моя жизнь должна быть посвящена одной цели – восстановить мир. Винсент готовил меня к этому на протяжении всей жизни. Я не могу его разочаровать. Не могу позволить себе отвлечься. Ни на что и ни на кого. – Его лицо словно окаменело. Больше не глядя на меня, он прошел мимо и направился к лагерю.

Мои мысли начали метаться, и я почувствовала возникавшую во мне смесь ярости и паники.

– То есть я для тебя всего лишь отвлечение? Одна из тех, кому ты слишком рано отдал свое сердце? Если так, можешь оставить его себе. Тогда оно мне вообще не нужно!

Лисандр остановился, но не повернулся ко мне.

– А есть разница? – спросил он. – Мне легче с тобой согласиться. Что бы я ни сказал, это все равно ничего не изменит.

– Это изменит все, – возразила я.

Он молчал несколько кажущихся бесконечными секунд, и я не знала, что хотела услышать, не говоря уже о том, что могли сделать со мной его дальнейшие слова. Однако я больше не могла выносить молчание.