Душа самоубийцы

Фрустрированная потребность Беатрис в противодействии — ее стремление уйти первой, до того, как другой человек, возможно, бросит ее — причиняла ей сильнейшую душевную боль, с которой она пыталась справиться, учиняя периодические атаки на собственное тело — в виде нервной анорексии или суицидальных попыток. В этом случае психотерапевтическая проблема касалась ее затруднений в проявлении базисного чувства доверия. Создание с ней преходящих рабочих отношений (например, чтобы провести психологическое тестирование и т.д.) было делом для меня достаточно легким и приятным. Однако формирование длительного положительного переноса, очевидно, потребовало бы гораздо больших терапевтических усилий, направленных на преодоление ее глубоко коренившейся склонности к недоверию.

Понятно, что Беатрис была цивилизованным человеком, обладала хорошими манерами и умела неплохо ладить с людьми. Однако — именно в этом и состоит суть проблемы — она воспитала в себе неспособность к доверию и любви. Вот и появляется драматическая коллизия: могла ли она жить с мужчиной после того, как он признался ей в любви и ожидал взаимности? И ее мир оказался полон людей, которые для нее просто не существовали — полное отсутствие психологически ключевых персонажей. Если человек запирает дверь перед каждым, кто пытается достучаться, то в конечном счете ему ничего не останется, как только беседовать с самим собой, ощущая себя сиротой.

Что касается Кастро, то его друг или психотерапевт должны были обязательно отдавать себе отчет в состоянии его телесного здоровья в свете того факта, что с момента попытки самоубийства он не принимал твердой пищи и постоянно терял в весе и физической силе. В течение нескольких последних лет он производил впечатление крайне изможденного и ослабленного человека, чего совсем не наблюдалось в период, непосредственно следовавший за суицидальной попыткой. Это еще одна вещь, которую необходимо учитывать в ходе терапии, следить за ней и проявлять должную озабоченность.

Выражать несогласие. Должны ли мы выражать несогласие с человеком, обнаружившим суицидальные тенденции? Возражение является рискованным и вызывающим беспокойство у любого пациента шагом, однако не подлежащий сомнению факт состоит в том, что определенные основные возражения или несогласия с пациентом являются краеугольным камнем в психотерапевтическом процессе. (Несогласие вовсе не означает спор или дискуссию.) Так, психотерапевт всегда в корне не согласен с самоубийцей; что можно было бы подумать о таком утверждении: «Ну конечно, я согласен, Вам следует покончить с собой». Напротив, он осознает, что этот человек обратился к нему именно потому, что переживает двойственные чувства, и какая-то важная часть его личности желает найти способ продолжить жизнь. Таким образом, несогласие как маневр занимает важнейшее место в психотерапии.

Вот несколько предложений, внесенных доктором Паснау в этом контексте. Он бы не согласился с рассказом Ариэль о ее предчувствиях смерти отца, якобы возникших еще до того, как она нашла тело. Случай, о котором она повествовала (как она заранее знала, что отец уже умер, прежде чем обнаружила его мертвым), по всей видимости, является ложным воспоминанием, отражавшим ее тревогу, сужение сознания и чувство вины из-за его самоубийства. Таким образом, параллельной целью психотерапии должно стать смягчение интенсивности ее вины за совершенный отцом суицид, мотивом которого, в свою очередь, были фрустрация и душевная боль.

В ходе психотерапевтической работы с Беатрис несогласие следовало выразить лишь с аргументами в пользу выбора наихудшего сценария в ее взаимоотношениях с людьми, а затем и его осуществления. Если бы с ней проводилась психотерапия, то было бы целе-

сообразно скрупулезно, деталь за деталью, проследить, как она строила взаимоотношения с людьми и как исподволь направляла их развитие в сторону неизбежного негативного исхода, а ее первоначальные подозрения, естественно, оправдывались. Очевидно, в психике Беатрис имела место некая тонкая настройка, позволявшая ей осуществлять этот стиль поведения.