Душа Темного Властелина, или новогодний переполох в Рэйлине

Это чем же их так запугал пластилин, что они даже слово сказать бояться?

Я попробовала сама найти новые знакомства, но мне отвечали коротко, с предельной вежливостью, однако совершенно без дружелюбия.

«Да, живем здесь».

«Нет, мы счастливы служить господину».

«Да, нас все устраивает».

Спустя полчаса я бросила эти бессмысленные попытки, так ничего и не добившись. Ну, почти ничего — единственное, что удалось узнать, так это то, что местные люди считали меня победившей невестой, однако в чем победившей и каким образом я не выяснила.

А с учетом того, что с готовкой мне сильно помогать тоже опасались, шарлотка ожидаемо сгорела, превратившись в угольки, а мясо с овощами, наоборот, трансформировалось в сырую кашу.

— Приготовьте, пожалуйста, для меня что-то менее мясное и более прожаренное, — вежливо попросила, прежде чем покинуть кухню с плодами своих трудов и мандаринами. — А это пусть будет подарком для Темного Властелина.

— Как скажете, госпожа, — прошелестели мне в ответ, с сомнением оглядев результаты часовой готовки.

Ладно, Лютик, не расстраивайся.

В конце концов, еще можно украсить спальню пластилина, если только получится найти хоть что-нибудь не черного цвета. А даже если не получится — праздник все равно продолжается!

Выйдя из кухни, до меня дошло, что дорогу в покои властелина я не знаю совсем. Сюда-то она меня перенес, а вот как попасть обратно?

Впрочем, и ждать его в окружении испуганных людей было не лучшей затеей — не факт, что он вообще соизволил бы за мной вернуться.

Так, Лютик, соображай. Куда дальше?

Коридоры здесь едва ли отличались от тех, что были возле спальни, вот только стены давили чуть больше, словно я ушла глубже под землю.

А где там в старых замках кухни располагаются? Я напрягла память, но вскоре бросила это бесполезное дело — нельзя вспомнить то, чего никогда не знал. Ладно, значит идем наугад. Джон рядом — уже хорошо.

Кое-как переложив всю приготовленную еду (зачем я только тащу ее?) в левую руку, правой достала ножичек, с которым теперь никогда не расставалась, и медленно двинулась вперед. Вот пусть только кто попробует на меня выскочить — сразу же получит.

Джон трусил рядом, искоса поглядывая на меня своими умными карими глазами.

— Ох, дружочек, ну и угораздило же нас попасть к этому пластилину, — вздохнув, пожаловалась псу. — Вот и как мир теперь спасать, если из замка не выбраться? На помощь рогатого-то явно рассчитывать не стоит. Он ведь наверняка все это и затеял…

Джон промолчал, высунув розовый язык.

Какое-то время мы так и шли по темным коридорам, освещенным лишь тусклыми огнями свечей. Суккубары появляться не спешили — и это было хорошо. Впрочем, верная дорога так же не всплывала в памяти, а это уже было плохо.

Интересно, что произойдет раньше? Я сама заплутаю, или меня найдет кто-то из рогатых девок? Оба варианта казались сомнительными, но на лучшее надеяться не стоило.

Лестницы мне так и не попалось, но в какой-то момент показалось, что я поднялась выше, хотя коридоры вокруг не изменились. Проклятье, кто только строил этот стремный замок?

Спустя минут тридцать, когда я уже склонялась к решению самой найти парочку суккубар, чтобы только не слоняться в одиночестве, суккубары объявились сами. Точнее, одна-единственная суккубара, и судя по всему, не кто-нибудь, а Эсми.

И почему мне вечно везет налетать именно на самую обозленную? Ведь она прежде была фавориткой пластилина, а мое появление лишило ее этой сомнительной чести.

— Вот так встреча, малявка, — прошипела дьяволица, преградив дорогу. — Я рада, что ты уже второй раз СЛУЧАЙНО бродишь возле моих покоев.

Слово «случайно» она как-то особо выделила, и сразу стало ясно, что очутилась я возле ее двери вовсе не случайно. Это меня пластилин издалека каким-то образом подталкивал, или замок здесь и правда живой?

— Чего тебе надо, Эсми? — взвилась я, не зная, на кого злюсь больше.

На нее, или этого скотину Олень Делона.

— Эсми? — в свою очередь взбесилась демоница. — Да как ты смеешь? Для тебя я Эсмеральда!

Вот теперь пришла моя очередь смеяться.

Эсмеральда? Серьезно? А я-то думала, что у меня имечко дурацкое.

— Чего ты ржешь, мозгля костлявая? — глаза суккубары заполыхали язычками черного пламени. — Это очень красивое имя, носить такое почетно.

— О Нотрдам, о лес муа, рьен кюне в ма. Пусэ ля порте дю жардан д’Эсмеральда… — напела я на ломаном французском, отчаянно коверкая слова.

Кажется, в этих строчках Фролло собирался открыть дверь в сад прекрасной Эсмеральды. Точного перевода я не помнила, хотя меня всегда удивляла способность французов подбирать такие красивые слова для таких обычных действий. Ведь понятно, что открыть дверь монах собирался явно не в тот сад, где цветочки растут.

Впрочем, пока я размышляла над эвфемизмами половой близости, суккубара разозлилась еще сильнее.

То ли мой встроенный переводчик заглючило, и вместо строчек песни он выдал что-то похабное, то ли напротив, ничего не выдал — в любом случае Эсми жутко оскорбилась.

— Да как ты смеешь, дрянь? — взвизгнула дьяволица, зажигая на ладони черное пламя.