Душа в черной маске

– Попробуй успокоиться, – положив руку на плечо Виталика, мягко сказала я. – Это, может быть, звучит немного цинично, но девушку уже не вернешь. Поэтому сейчас давай постараемся выяснить, кто это мог сделать. Какие у тебя с ней были отношения?

Я вздохнула и потянулась к графину с водой – благо он стоял совсем рядом.

Виталик поднял голову. Лицо у него стало совсем по-детски растерянным. Он посмотрел на чашку с водой в моей руке и глухо сказал, смахивая слезы:

– Мне бы лучше водки выпить.

– Ну, к сожалению, водку с собой я не захватила, – сказала я.

– У меня есть у самого, в холодильнике, – возразил парень и рывком дернулся по направлению к кухне.

Вскоре он вернулся с початой бутылкой водки в руках и парой рюмок. Я тут же отказалась составить ему компанию, объяснив, что я за рулем. Тогда Виталик налил только себе и залпом выпил.

– Ну, давай не будем терять время, – нарочито бодрым голосом произнесла я. – Расскажи мне все-таки о ваших взаимоотношениях.

У Виталика, видимо, не привыкшего к алкоголю, сразу же выступил румянец на щеках, а в глазах появился блеск.

Парень отодвинул рюмку, подпер голову рукой и задумчиво уставился в окно.

– Я даже не смог приехать к ней на похороны… – тихо пробормотал он. – И я больше никогда ее не увижу…

Я снова встревожилась по поводу возможной истерики с его стороны и спросила:

– А ты с какого времени живешь здесь?

– Вообще-то я провожу здесь практически все лето, начиная с апреля, – медленно ответил Виталик. – Только периодически приезжаю в город. Здесь спокойно, тихо, никто не мешает думать или заниматься… Последние две недели я вообще не уезжал отсюда, иначе я бы обязательно пошел на похороны…

– А как же занятия в университете? – удивилась я. – Вроде бы разгар учебного года…

– А у меня диплом, – спокойно ответил Виталик. – Поэтому мне никуда ходить не надо.

– Так все же, мы никак не начнем разговор по делу, – терпеливо напомнила я, и Виталик тут же закачал головой.

– Да-да… Отношения? – вздохнул он. – Да не было практически никаких отношений. Это я влюбился в нее, а она… Как-то несерьезно меня воспринимала, наверное. Это еще давно было, два года назад. На дискотеке, как-то случайно получилось. Ну, потанцевали, я ее провожать пошел.

Потом выяснилось, что она в «педе» учится. Я еще пошутил неудачно насчет этого, она обиделась – мол, в университете все снобы учатся… Но это ерунда все. Главное, оказалось, что у нее еще кто-то есть.

– Кто? – тут же спросила я.

– Я не знаю, – отрицательно покачал головой Виталик. – Да, скорее всего, не было никого, она сказала так, чтобы просто я отвязался. Ну а я ходил как дурак в этот институт за ней, встречал.

– И как же вы проводили время? Вы ведь все-таки встречались!

– Ну как, – растерялся Виталик. – Можно, я еще выпью? – вдруг спросил он.

Я пожала плечами: «Конечно, твоя же водка, главное, чтобы не упал раньше времени…» «Действительно, он какой-то совсем уж тощенький», – подумала я, вспомнив слова Регины Найденовой. Хотя Егора тоже Гераклом не назовешь, но тот все-таки как-то выглядит более внушительно.

– В основном гуляли мы с ней, – ответил тем временем Виталик. – Потом я пробовал с ней серьезно поговорить. Признался, что я люблю ее, и все такое прочее… Но она… – И парень неопределенно махнул рукой.

– Близость между вами так и не возникла?

– В том смысле, какой вы вкладываете в это понятие, нет. Я все-таки считал, что это должно быть по-другому. Правда, мы несколько раз целовались, но это все было ребячеством.

– А как она восприняла твое признание в любви?

– Очень мягко и вежливо отвечала, что ей, несомненно, приятно это слышать, но, к сожалению, она не может ответить мне тем же, поэтому близкие отношения между нами невозможны. Она была идеалисткой, этакой тургеневской девушкой, и считала, что все должно происходить по огромной обоюдной любви. У меня было несколько иное мнение на этот счет, я уверен, что любовь может прийти и потом, в процессе общения, но не стал навязывать Маше своего мнения. Я решил ждать. Я думал, что, если нам суждено быть вместе, это все равно случится рано или поздно. А если нет, то что тут ни делай – ничего не получится. К тому же Маша в отношении своих принципов была весьма упряма, и мне все равно не удалось бы ее переубедить. Со временем мое чувство к ней превратилось в нечто, подобное поклонению иконе… Я знал, что не могу обладать ею в полном смысле, и обожал ее на расстоянии…

– И что же потом?

– А потом летом я уехал на три месяца в Ростов, к бабушке. Вернулся, пошел, а Маша сказала, что встретила парня, что у них все серьезно.

– А того парня как звали, не знаешь?

– Егор, по-моему. Да, Егор… Ну, я развернулся и вышел. Напился, правда, как свинья, в тот день. Сложно было это все пережить. Ведь Маша ко всему прочему была у нас дома, матери очень понравилась. И вот все как вышло… – Виталик снова схватился за бутылку, но я остановила его.

– И что же, с тех пор ты с Машей не встречался?

– Практически нет, – ответил парень. – Какой смысл? Да потом, она как-то изменилась, что ли… Или я изменился. В общем, не было уже больше таких чувств, как раньше.