- Нет, - сказал он твердо. - Жизнь - она там, наверху, где солнце, а здесь... - Он задумался и нерешительно произнес: - Как знать, может, после смерти нас все равно ждет нечто подобное: мрак, тишина и абсолютный покой. Тогда какой смысл торопиться? Это никуда от тебя не денется. Попробуй еще раз наверху. Я помогу тебе. И потом... мне будет тебя очень не хватать, потому что я...
- Не говори этого! - она прижала свои пальцы к его губам и мучительно всхлипнула. - Ты не оставляешь мне выбора, милый, я ведь твоя должница...
- Это здесь ни при чем, ты мне ничего не должна и забудь об этом! Просто...
- Ну хорошо, только подожди меня одну минуточку, - уже спокойно прошептала она, - мне нужно закрыть подземелье
- Я с тобой, - решительно заявил он и схватил ее за руку.
- Нет, мой хороший, - мягко возразила она, освобождая свою ладонь, - не хочу, чтобы еще кто-то знал, как сюда войти. В конце концов, это принадлежит мне. Не бойся, я вернусь.
Он услышал ее быстро удаляющиеся шаги.
- Я тоже останусь здесь, если ты не вернешься! - крикнул он с горечью ей вслед и почувствовал, как к горлу подступает комок.
Вскоре где-то в глубине послышался глухой, едва слышимый звук - видимо, задвигались преграды, - и он с бьющимся от волнения сердцем уловил перестук ее каблучков. Она возвращалась к нему! Он понял, что не ради земной жизни, а ради него, Егора, она вернулась, и это наполнило радостью его душу.
- Ну вот и все, - запыхавшись, произнесла она весело, - склеп закрыт. Знаешь, давай не будем никому говорить, что мы были в той зале. Скажем, что просидели в этом проходе, в тупике, у глухой стены, а потом вышли, когда увидели свет, а?
- Мне все равно. Думаю, всем остальным тоже. Я полезу первый?
- Нет уж, милый, позволь лучше мне - я все же женщина! - рассмеялась она и стала карабкаться по лестнице к люку.
Она подняла одной рукой люк и отодвинула его в сторону. Тахта стояла на месте, и из-под нее просачивался свет. В комнате было тихо, но где-то в доме слышались возбужденные голоса. Отодвинуть тяжелую тахту она не могла и просто по-кошачьи проскользнула под нее, протиснулась наружу и только тогда оттолкнула, давая возможность выбраться и Егору. Он зажмурился от яркого света и сел на тахту - ноги почему-то не держали.
- Господи! - услышал он испуганный возглас Светланы и тут же открыл глаза.
И сам испугался. Она стояла перед ним с расцарапанным лицом, в залитом кровью платье, руки по локоть тоже были в крови и грязи и с ужасом смотрела на него. Он опустил глаза, осматривая свою одежду. Она была почти в норме, если не считать нескольких красных пятен.
- В чем дело? - растерянно спросил он.
- Ты совсем седой, - прошептала она. - Бедный, что же с тобой там происходило?
Егор тронул пальцами голову, потом вырвал пару волосинок и посмотрел на свет дневной лампы, ярко горевшей в коридоре. Волосины были белыми и блестели, как снег.
- Что ж, - вздохнул он и криво усмехнулся, - нет худа без добра - хоть покрасился бесплатно.
Она протянула руку и провела по его волосам, с жалостью глядя в глаза.
- Не переживай, мой хороший, - ласково сказала она, - тебе так даже лучше. Ты стал таким экстравагантным мужчиной, что от женщин вообще отбоя не будет.
- Главное, чтобы тебе нравилось. Ну что, пойдем и поглядим, кто там нас поджидает?
Светлана вздохнула и пожала плечами. Ей, как видно, совсем не хотелось туда идти. Он встал, взял ее за руку и повел, переступая через разбросанные повсюду кирпичи, по коридору - он силой тащил девушку к свободе и жизни, к которым она потеряла всякий интерес.
Дверь в комнату, где в прошлый раз сидели бабки-дилеры, была закрыта, из-за нее раздавались голоса. Егор собрался с духом, посмотрел на Светлану, та молча кивнула, а через мгновение они уже стояли перед изумленными и испуганными людьми, сидевшими за большим круглым столом.
- Ну вот, я ведь чуяла, что они где-то тутоть! - радостно произнесла бабка Наталья, бросаясь к ним с распростертыми объятиями, но ее остановил чей-то грозный окрик:
- Назад! Всем оставаться на своих местах!
В комнате находились его деревенские знакомые: Николай с Любой, Петро и еще трое незнакомых, но тоже явно не городских парней. Коля с Петром широко лыбились, их товарищи застыли с открытыми ртами, уставившись на пришельцев из другого мира, о котором, видимо, успела напеть им бабуля, а милицейский майор, кричавший на них, стоял в углу с пистолетом в руке и ошарашенно таращился на их окровавленные и потрепанные одежды. Бабуля, словно не слышала его окриков, подлетела к Егору и смачно поцеловала в губы, притянув к себе сухими ручонками его седую голову.
- Жив, касатик, жив, родненький! - пролепетала она сквозь слезы. - А это та самая, что тебя под монастырь подвела? - И точно так же с громким чмоканьем поцеловала и Светлану, понимавшую в происходящем, видимо, ровно столько, сколько и несчастный майор.
- Ну что же вы встали как чужие? - засуетилась бабуля. - Проходите, усаживайтесь, мы туг как раз чай с пряниками собирались пить. - И, взяв их за руки, потащила к столу.