Душа в тротиловом эквиваленте (СИ)

Шкирятов облегченно выдохнул, криво улыбнулся, и сказал:

- Ну, это нормально. Чудит немного, а так - все хорошо. А хоть и богами, я не против! Главное, чтобы Советская власть была.

Негромко загудел сигнал вызова из приемной.

- Да, договаривались. Да жду, - подняв трубку, произнес Матвей Федорович.

И переводя взгляд на открывшуюся дверь, добавил:

-Заходи, Геннадий Николаевич. Присаживайся.

Сафонов, не выпуская из рук объемистой папки, устало сел в кресло.

- С чем пришел?

- С вопросами.

-Задавай, что уж там, - устало проговорил Матвей Федорович. - У всех их нынче больше чем ответов.

- Ответственно заявляю: инициированная отдельными горячими головами из состава ЦК дискуссия о нормах права может нанести государству серьезный вред. Особенно если учесть, что в нем участвуют люди, вообще не имеющие никакой юридической подготовки...

Андреев прервал речь вялым взмахом руки. И тут же сказал:

- Нанести вред, говоришь? Скажи проще, как есть. Не виляй, Григорий. Государство в его классической форме мы прямо сейчас и хороним. Или еще не ясно?!

- В том-то и дело, что ясно. Но что взамен? Законы, они, знаете ли, кровью писаны! - нервно отреагировал Генпрокурор.

- А что у нас пишут чернилами? Все, на что ни посмотри - кровью написано. И Уставы, и правила техники безопасности - за что ни возьмись! Чернилами только так, для памяти на бумаге закрепляют, - высказался Шкирятов.

Потом тяжело вздохнул, и спросил.

- Ты последнюю статью Шарипова читал? Результаты голосований - обсуждений тебе известны?

- Полную версию, в приложении к 'Успехам математических наук'. Да и как по-другому, о ней все сейчас говорят. Как школьник, учебниками по математике обкладывался, чтобы хоть половину понять.

- А что, разъяснения в журнале 'Коммунист' тебя не устроили? Там то же самое, только без математики.

- Получше понять хотел!

-Ну, и что ты понял? Вот как, к примеру, простые советские люди относятся к юристам? Ты же явно не забыл, как кузнецом работал. Пусть в своей мастерской, пусть вы с отцом были мелкими хозяйчиками, но все ж руками работали. С людьми общались. Значит, должен знать! Хотя бы в общих чертах.

- Это нецензурно.

-А уточни, ты ж Шарипову звонил, ругался вроде. Что он тебе сказал?

- Что юристы, по его скромному мнению - сплошь грязные моральные уроды, живущие чужим горем и толкующие кодексы на благо начальства и собственного кармана.

- Сильно.

- Так ответственному редактору журнала 'Успехи математических наук' он еще четче сформулировал, - ухмыльнулся Шкирятов. Григорий в курсе.

- И как же? - заинтересовался Андреев.

- А так: идеальный юрист, по мнению Шарипова, это ни к чему более не способный убогий содомит с грязными мыслями и горбатой душой, крючкотвор - профессионал, живущий за чужой счет. И цитирует зараза, столпов юриспруденции - от Цезаря и Плевако до наших современников. Они сами писали, что пошли в законники от полного нежелания и неспособности к любой полезной обществу работе. Да хоть бы тот же Манфред Роммель... Совсем полковник страх потерял! - нервно отозвался Сафонов.

- А вот теперь ты подумай. Может, и поймешь полковника. Скажем, по кодексу положено за что-нибудь от двух до пяти. На усмотрение суда, произвольно. Тебе самому не кажется это неправильным? - ласково поинтересовался Андреев.

И продолжил:

- Почему от двух? Почему до пяти? Почему не один год, восемь месяцев, пять дней , шестнадцать часов и две минуты? И почему именно заключение? Как курсы по подготовке преступников-профессионалов? А вдруг в человеке еще человеческое есть, а там его совсем сломают? Кто и каким из лагерей и тюрем приходит? Знаешь ведь все, но думать, как сделать лучше, не желаешь! Так люди помогут, не сомневайся!

- Не задумывался, не мое это дело! Меня следить за исполнением поставили! И зачем, если всегда, при любой власти так было! Со времен римского права... Состязательный процесс, учет личности преступника и обстоятельств дела.

- А теперь так не будет, - обманчиво спокойным голосом произнес Шкирятов, нервно давя в пепельнице папиросу. - Понимаешь, Николаич, у тебя - профессиональная деформация.

Начинай думать. Теперь будет правильно, математически точно. Есть целевая функция, есть объект и субъект управляющего воздействия, есть размер необходимой обществу и пострадавшим компенсации. Исходя из начальных условий, точно определяется способ наказания. Или возмещения. Или возмездия. Или, и того, и другого.

Во всех случаях, мы будем руководствоваться не абстрактным законом, который и закостенеть может, а справедливостью, иначе говоря, общественной нуждой.

При этом, у нее будет четкое математическое выражение - целевая функция, выраженная системой линейных дифференциальных уравнений. А не выкрики типа 'даешь'!

Это будет понятно, просто, легко проверяемо. И никакой почвы для обвинений в необъективности или вовсе в произволе. Только то, что нужно людям.

А то что-то разрыв между законом и справедливостью в последнее время великоват стал!