Душа в тротиловом эквиваленте (СИ)

Я не исключение. День, когда Хаккама перестали называть учителем, был длинным, богатым на эмоции, а потому запомнился хорошо.

Яростный спор о путях провидения продолжался с раннего утра до поры, когда звезды стали бледнеть, а факелы почти прогорели. Закончилось все ...закономерно.

Сика, выбитая мною из рук почтенного Амара, со звоном прыгает по выщербленным плитам перистилия. По спине учителя течет черная в свете факела, кровь.

- Вы! - и тяжкое навершие посоха вбивает гнилые зубы фарисея в плюющийся мерзкими словами рот.

Воинственно выставив вперед подранную клочковатую бороду, Отступник Хаккам, учитель и друг, идет на прорыв. Да, самое время!

- Должны! - и окованный медью конец на обратном ходе клюет оппонента в солнечное сплетение.

- Понять! - посох перехвачен двумя руками. Коротко крутанувшись в гудящем, вязком воздухе, навершие бьет в голову очередного спорщика.

И поделом! Не стоит увеличивать значимость своих тезисов при помощи длинного кривого клинка. Даже если он выкован из драгоценного дамаска.

- Бог! - мой маленький керамбит полосует неосторожно подставленное предплечье.

- Кроме наших! - вновь гудит в воздухе посох учителя.

- Рук! - крутнувшись на месте, я до костей прорезаю запястья очередного любителя бить в спину.

- Не имеет! - сухой звук встретившегося с медью черепа, завершает дискуссию. Теперь нас будут просто убивать.

И убили бы, если бы не городская стража, вышвырнувшая внезапно спятивших книжников за ворота. Не вдаваясь в личности, тонкости и нюансы. Всех и сразу. Но в разных местах. До сих пор им благодарен.

... - Юрий Михайлович!

- Да. Слушаю, - безразлично бормочу в ответ.

- Вот, кофейку попейте.

Обжигаясь, беру в руки небольшую чашечку, источающую невыразимый словами аромат хорошего йеменского кофе с капелькой явно не ординарного коньяка. Отхлебываю пару глотков. Понемногу прихожу в себя.

- Не могли бы Вы составить перевод? - с надеждой и интересом осведомляется Илья Николаевич.

- Мог бы... Но не стану - это действительно только мне. Личное, - резко отвечаю я.

- Ну, коли личное, то вопросов более у меня нет. Разве что, один: почему именно Вы?

- Потому как Семецкий! - демонстрирую свои 26 молочных зубов. Включая и тот, что начал шататься и вот-вот выпадет.

-?

- Дело в том, дражайший Илья Николаевич, что некие ухари от литературы объявили, что человека с фамилией Семецкий, именем Юрий и отчеством Михайлович на просторах бывшего СССР не существует.

И на этом основании начали меня вставлять в разные фантастические книги. Была даже серия, в которой меня убивали каждый день и разными способами, иногда - совсем экзотическими.

Согласно этой писанине, о каждой моей смерти людям, находившимся в тот момент неподалеку, приходили на коммуникатор сообщения, в которых излагались обстоятельства моей очередной гибели.

- А что такое коммуникатор?

- Для простоты скажу, что это устройство позволяет получать текстовые сообщения. Такие вещи существовали реально.

- Понятно.

- Так вот, на самом-то деле я существовал! Жил, работал, детей растил, внуков нянчил. Надо полагать, старуха Клио решила в очередной раз саркастически ухмыльнуться. И к моменту перехода я был поставлен жизненными обстоятельствами в практически безвыходное положение.

Хлопая дверью, я ни на что не рассчитывал. Как видите, напрасно. Вот, сижу, наслаждаюсь вашим шикарным кофе. И теряюсь в догадках, я ли был тем, кому писал Сет Хаккам, или мне была подарена личность этого парня. А может, он действительно был моим предком? Темно все как-то.

- Не мучайтесь. Знания и воспоминания реальны. Даже если это дар, они все одно - Ваши.

Писавшие о Вас как о вымышленной фигуре, действительно сформировали новую реальность. Им же кто-то да поверил, не правда ли?

-Наверное, поверил.

- Вот вам и лишний камушек в коллективное сознательное.

- Камушек, песчинка, дуновение ветра, в итоге лавина, и вот я здесь. А ведь как спокойно и хорошо я жил до определенного момента! Никаких тебе реинкарнаций!

Хотя... Да пожалуй... Одного несчастного, кричавшего о вселении в него чьей-то души я припомнить все же могу.

- В Городе просто не могло не быть сумасшедшего, вообразившего себя Наполеоном или Марксом.

- Ну таких я не знал, они тихо лечились где-то там. Известных, патентованных шутов у нас два. Ося 'Паровоз', грезящий искровыми передатчиками для всех, и бегающий за пару копеек с членом наперевес от Привоза до Екатерининской. И несчастный бездомный Мотя, вообразивший себя бароном Августом фон Эшевальдом.

А вообще-то, Илья Николаевич, - произнес я внезапно севшим, хриплым голосом. - Как по мне, так лучше было к чертям в ад, чем сюда. Я же вижу! И это - проклятие. Вы представить не можете, сколько вокруг мерзости, грязных мыслей, гнилых душ.

Попробуйте влезть в мою шкуру, и вы проклянете день и час, когда обрели способность видеть мир таким, каков он есть!

- Тогда не могу не задать вопрос. Молодой человек, вы догадываетесь, что ваша деятельность вызывает серьезные опасения? Только вот, пока серьезные люди не определились, что с Вами делать.