Душа в тротиловом эквиваленте (СИ)

-Да не хуже. По словам историка строительства Коэ, за неимением леса, они в огромных количествах валили на крыши глину. Так что людей придавило мощно.

Буквально за мгновение до трагедии, Симонида Киосского вызвали из зала два молодых всадника с важной вестью. Так он и уцелел. Затем случилось удивительное. Поэт сосредоточился, отгородившись от криков, плача и хаоса царящего вокруг, и стал вспоминать.

Симонид сначала представил обстановку залы за мгновения до трагедии. А потом увидел гостей, сидящих за столом. Открыв глаза, он пошел к людям и показал им, где лежат останки их близких, называя каждого погибшего по имени. Так родилось искусство запоминания, так называемый, метод мест.

Но это всего лишь легенда, люди умели запоминать задолго до Симонида.

Техника, дополненная и переработанная Цицероном и Квинтиллианом, получила красивое название 'дворец памяти'. Фемистокл, к примеру, поименно помнил более 20000 своих солдат. Метод локи, он же 'ars memorativa' получил широкое распространение в средние века. Ревностные христиане так запоминали Писание, молитвы, проповеди. Ортодоксальные евреи помнят все 5422 страницы Вавилонского Талмуда. В 1917 г. психолог Джордж Стрэттон опубликовал в журнале Psychological Review статью о группе польских талмудистов 'Шас Поллак' ('Талмуд поляков', если переводить дословно), которые изучили Талмуд так хорошо, что помнили, где в нем расположена каждая буква на странице.

'Царь Кир знал имена всех солдат в своей армии, - сообщает Плиний. - Луций Корнелий Сципион знал имена всех жителей Рима. Поверенный царя Пирра Эпирского, некто Кинеас знал имена всех римских воинов и сенаторов уже на следующий день после прибытия в Рим... Грек Хармад выдавал на память содержание любой указанной книги из библиотеки и делал это так легко, будто читал саму книгу'. Сенека Старший мог повторить 2000 имен в том порядке, в каком их ему назвали. Святой Августин рассказывал о своем друге Симплиции, который мог декламировать наизусть Виргилия, начиная с конца произведения. Видать, цитирование в нормальной последовательности никого не удивляло.

За последние пару тысячелетий техники запоминания слегка изменились, но в основе своей, остались такими, как были изложены в коротенькой анонимной книжке 'Rhetorica ad Herennium'.

В основе профессионализма лежит память, а не наоборот. Память обязательно надо тренировать. В этом смысле мозг похож на мышцы.

Но изначально, любой психически здоровый человек является гением запоминания. Вот представьте, вы пришли к кому-то в гости. Предположим, хозяин попросили Вас немного подождать, и вышел. Скажем, вы сидите в гостиной. От нечего делать, начинаете разглядывать обстановку. Так вот, если вскоре вас попросить подробно описать виденное, то у вас при добросовестном подходе к делу получится небольшая книга. Человек прекрасно запоминает местность, предметы, запахи. С абстрактной информацией дело обстоит намного хуже. Методика запоминания в том и заключается, чтобы ассоциировать яркий образ и нужную информацию.

В общем, доктор, особые таланты - это дурацкий миф. Надо только знать несколько простых приемов запоминания, и пользоваться ими правильно. Это может любой нормальный человек, просто таким вещам стараются не учить.

-Почему?

- Да просто потому что по-настоящему памятливые люди неудобны. Мнемонике всегда учили немногих. Да и то, методики излагались в урезанном виде. Но до широкого распространения книгопечатания с энциклопедистами как-то мирились. Потом уже нет. Науку о памяти стали называть забавой для чудаков - вот же они, справочники! Были запущены идеологические вирусы типа 'лучше короткий карандаш, чем длинная память'.

Вся концепция современной пропаганды - неважно чего, неважно в какой стране! - основана на короткой памяти и повышенной внушаемости людей. За недолгое время газеты, радио и штатные брехуны способны черное представить белым, а еще через некоторое время - вообще зеленым. С настоящими мнемониками такие фокусы не проходят. Они помнят факты и специально тренируются в их анализе. Теперь прибавьте к этим возможностям развитую интуицию и сделайте следующий шаг: вообразите общество, в котором таких людей вдруг станет много.

Фу, устал. Рановато мне еще проповедовать - свежи еще раны. Уставший после ночного дежурства Вячеслав поднял на меня воспаленные от бессонницы глаза, криво ухмыльнулся и заметил:

- Пока ты не заговорил, я терялся в догадках, какому уроду пришла в голову мысль выстрелить в ребенка. Теперь искренне удивляюсь... - он вдруг скомкал фразу и замолк.

-Чему удивляетесь?

- Да малости использованного калибра!

- Поздно стрелять. Печати срезаны, бутылка разбита о камень. Джинн, протосковавший за зачарованным стеклом пару тысячелетий, дымком выполз на волю. Тряхнул плечами, осмотрелся, и теперь решает, с чего бы начать. То ли дворец построить, то ли кому в морду дать. Но обратно его уже не загонишь!