Душа в тротиловом эквиваленте

Когда-то эту землю колонизировали немцы. Они основали на берегу залива Святого Георгия город и назвали его Хербертсхёэ. Теперь это место называли Кокопо. Город, это конечно, сильно сказано. Тут и было-то всего тысяч восемь населения. Никаких достопримечательностей. А еще — вечная жара, жуткая влажность и сотня разновидностей поганых насекомых. Но зато в этих краях есть нефть!

Ни Новая Гвинея, ни нефть нам пока не интересны. Зато интересен человек, рисующий облака, подсвеченные закатом. Где-то за высокими башнями туч, в небесных дворцах — все его близкие. По крайней мере, он так думает.

Исии Сиро не похож на японца. Скорее, он выглядит как филиппинец. Квадратные скулы, чуть более округлое, чем у уроженцев Островов, лицо. В Японии он не был с довоенных времен. Уехав перед войной учиться в Канаду на геолога, он так и не смог вернуться домой.

Теперь он не видел в этом никакого смысла. Не к кому. Все, кто был ему дорог, когда-то жили в городе, название которого однажды стало известно всему миру. Исии родом из Хиросимы.

Примитивный, как грабли, «Малыш» летел к цели всего лишь 45 секунд и взорвался на высоте 750 метров. Две подкритических массы были стремительно сдвинуты вышибным зарядом. Небо над городом заполнил слепящий свет. Взрыв одним махом вычеркнул из списка живущих восемьдесят тысяч человек. Двенадцать тысяч пропали без вести, было ранено сорок тысяч человек. Раненые тоже умирали. Тем, кого смерть забирала быстро, можно сказать, повезло. Остальные уходили в муках. Из девяноста тысяч домов было уничтожено шестьдесят две.

Исии читал, что были и те, кому не повезло настолько, что они пережили взрыв, обратив лицо в сторону вспышки, что была ярче тысяч солнц. Их назвали «муравьи-аллигаторы», поскольку больше всего эти люди напоминали помесь муравья, человека и крокодила. Лица, повернутые в сторону взрыва, опалялись до костей. Вытекали глаза, лохмотьями свисала сожженная кожа, вместо рта — дырка с кривыми пеньками зубов. Эти люди некоторое время блуждали по окрестностям Хиросимы, издавая звуки, вселявшие ужас в спасателей. Это было хуже, чем крик. Их рты сгорели, они больше не могли формировать звуки, поэтому крик походил на звук кузнечиков или саранчи в летнюю ночь.

Бывший спасатель, умирающий от лейкемии, рассказывал журналистам, что никогда не сможет забыть одного такого бедолагу, на коротких обрубках вместо ног, несущего вниз головой тело мертвого ребенка. Счастье, что никто из них долго не прожил!

Сотни человек лежали на улицах с глубоким ожогами тела. Они неподвижно ждали своей смерти. Костлявая была к ним милосердна — пришла быстро. Хуже, намного хуже умирали те, кто подвергся действию взрыва на расстояниях порядка километра. Сначала у них выпадали волосы, потом начинали кровоточить десны, тело покрывалось фиолетовыми пятнами из-за гиподермального кровотечения. Распухало горло, становилось трудно дышать и почти невозможно глотать. Тело покрывалось язвами, начиналось кровотечение изо рта, затем — потеря сознания и уход и небытие.

Исии надеялся, что его близкие ушли легко, оставив после себя лишь светлую тень на обугленной стене. Но поверить до конца в это не мог.

Теперь он работал на «Стандарт Ойл», искал нефть, газ, исследовал битуминозные сланцы. А в свободное время — рисовал море и облака. Папка с вырезками, куда он складывал все, касающееся Хиросимы, всегда была с ним. Там же лежали письма из дома, которого не стало и официальные ответы на запросы о родственниках.

Когда к нему подошли незнакомцы, он как раз складывал мольберт, собираясь вернуться в пансион мадам Берг. Там он планировал выпить стакан местного рома и повалиться спать.

До конца отпуска оставалась целая неделя…

К нему бесцеремонно обратился дочерна загоревший европеец. Он говорил на неплохом японском с неуловимым мягким акцентом:

— Всего лишь один вопрос, и мы уйдем, господин Сиро. Представьте, что у Вас есть возможность отомстить не только за близких, но и за всех, кого убили и искалечили в Хиросиме. Представьте, что вы способны надежно остановить безумцев, вчера взорвавших водородную бомбу. Что скажете?

Из внезапно ослабевших рук художника вывернулся не до конца сложенный мольберт. Он упал на песок, будто подбитый из пушки боевой треножник марсиан. Исии застыл, не в силах поверить в свое счастье.

— Светлая Богиня избрала меня! — вспышкой пронеслось в сознании.

Слегка удивившись реакции обычно сдержанного японца, тот же европеец добавил:

— У нас нет времени ждать, пока вы подумаете. И есть, кому предложить эту честь в случае Вашего отказа. Ответ нужен сразу, сейчас.

— Господин, мой ответ — да! — глубоко поклонившись, сказал геолог Сиро. — Мне неважно, кто вы и откуда. Неважно, какова будет плата. Все равно — да!

Он был настоящим японцем, этот маленький, похожий на филиппинца геолог. Через полчаса Исии знал о четырех супервулканах все, что было необходимо для его миссии. Ему предоставили право выбрать цель. Тщательно обдумав, он выбрал. Оставалось лишь забрать из пансиона папку с вырезками и письмами. Все остальное его более не интересовало.