Душа за работой: от отчуждения к автономии

В настоящей книге я попытался заново осмыслить те разнообразные стили мышления, которые были выработаны во второй половине XX столетия. Я вновь прибегнул к модному в 1960-х годах марксистскому дискурсу и попытался заново вдохнуть в него жизнь. При этом я сочетал его с постструктуралистским дискурсом, шизоанализом в духе Делёза и языком киберкультуры.

Говоря о формах отчуждения труда в постиндустриальную эпоху, я развивал наработки философского дискурса эпохи поздней современности [discorso filosofico tardo-moderno]. При этом исходным звеном для меня стал Гегель, точнее, присутствие Гегеля на философской сцене 1960-х годов. Вслед за этим я попытался проследить постепенный демонтаж этой философской сцены, соответствующего дискурса и соответствующей историко-политической перспективы.

Анализируя таким образом отношения между производительным трудом и философской мыслью, я основывался прежде всего на понятии «отчуждения». В традиции неомарксистской и неогегельянской философии XX века данное понятие соотносилось в первую очередь с взаимоотношениями между телесностью и человеческой сущностью. Под понятием «отчуждение» (Entfremdung) Гегель подразумевал превзойдение себя, отделение от собственного духовного «Я», историческое и светское размежевание между Бытием и Существованием.

Что же касается марксистского прочтения данной проблемы, то здесь под «отчуждением» понималось разобщение жизни и труда, физической деятельности трудящегося и его человеческой сущности. Молодой Маркс времён «Рукописей 1844 года» (книга, ставшая важнейшей отправной точкой для радикальной философии 1960-х годов)¹ придавал основополагающий смысл понятию «отчуждение».

Между тем не надо забывать, что слово «отчуждение» имеет также и конкретный психопатологический смысл. Оно обозначает, кроме всего прочего, чувство тревоги, мучительные переживания субъекта, который должен сделать над собой умственное усилие, не приносящее ему никакого удовольствия и не обещающее никакого признания со стороны окружающих.

В своей книге «Феноменология духа» Гегель характеризует труд как посредническую деятельность и «задержанное исчезновение»:

Труд <…> есть заторможенное вожделение, задержанное (aufgehaltenes) исчезновение… Негативное отношение к предмету становится формой его и чем-то постоянным^ потому что именно для работающего предмет обладает самостоятельностью. Этот негативный средний термин или формирующее действование есть в то же время единичность или чистое для-себя-бытие сознания, которое теперь в труде, направленном вовне, вступает в стихию постоянства…²

Под словом «отчуждение» Гегель подразумевает выработку, посредством культуры, образа непосредственно данного нам мира, который формируется у человека на протяжении всей истории.

Понятие культура (Bildung) имеет у Гегеля чрезвычайно широкий смысл. Речь идёт как об интеллектуальной культуре, так и о политической, и об экономической культуре. Между тем невозможно ни прояснить этот термин, ни уяснить себе его обобщающий смысл, предварительно не уточнив значение тесным образом связанного с ним понятия «отчуждения», ведь культура – это отчуждение непосредственно данного вам Я. <… > Подобный мир уже не является гармоничным целым, которое бы покоилось на себе самом – как первородном мире духа. Это мир, состоящий из разрозненных, разобщённых частей, мир «отчуждённого» (entfremnet) духа³.

Культурное проектирование и трансформация за счёт труда составляют вместе то опосредование, благодаря которому становится возможным процесс становления в рамках исторического времени. Это становление выражает себя, прежде всего, как выход за пределы самоосознания и отрицание себя; как утрата себя и переоткрытие себя (обретение истинного себя) за счёт процесса самореализации в рамках Абсолютного духа. Вот этот выход за пределы самоосознания и есть то, что Гегель именует отчуждением, или же «обретением другости», или же утратой себя в другом: